Очередной апрель, чёрствой земли подзол.
Серо и сиро. Что за душой осталось?—
Жалость, которая меньшее из всех зол.
Последние годы я за неё держалась.
Нежность с чёрного хода приходила во сне,
на губах оставляя влажный след поцелуя.
Дверь открывая, не радуешься весне.
Дышит пейзаж оживший, более не волнуя.
"Что это?" — спрашиваешь себя в тоске:
видишь, сквозь краски жизни, сквозь дрожь эфира,
холстину — дерюгу, приколотую к доске,
а не картину мира.