Баллада глава вторая
Только румянец заката угас,
Бархатной ночью укрылся Кавказ.
Россыпей звёзд голубые огни
Робко дрожали в тени.
Но из–за гор показалась луна
Славы, сиянья и света полна,
Свет серебристый пронизанный мглой,
Дивно скользил над землёй.
Ветра прохладного ровный полёт
Вновь избавленье природе даёт,
И испускает волнующий сок
Каждый оживший цветок.
И ароматною мягкой волной
В грудь изливается воздух ночной
Словно вина дорогого фиал,
Вечно его бы вкушал.
Ясная ночь и тепла и тиха...
Ясная ночь–наважденье стиха...
Ясная ночь это праздник души,
Им наслаждаться спеши.
Многое знал я, да много забыл.
Только одно всей душою любил
Ночи кавказской пленительный свет,
Горных цепей силуэт.
Сердце откликнется смутной мечтой
Ночи прекрасно, луне золотой,
Сердце восторга немого полно,
Ночью оно влюблено.
И непонятен как древний напев
Зреет огня необъятный посев.
Много воспрянет восторженных сил
Под впечатленьем светил.
Смотрит с глубоким волненьем Шота
Снова на милые сердцу места
И вдохновеньем горела душа,
Выразить радость спеша.
И неустанно волнующий стих
Плыл в тишине гармоничен и тих,
Будто пропет был природой самой
Над колыбелью земной.
Ночь как неслышная птица летит,
Призрачной правдой мечту обольстит.
Яркие краски расцвеченных дум
Заняли душу и ум.
Но пробуждаясь от лучших картин
Смелой фантазии ярких вершин,
Взгляд он невольно к дворцу устремит:
Тайну всех дум он хранит.
Видит он башни седой силуэт,
Видит в окошечке узеньком свет.
Лёгкая тень иногда промелькнёт,
Бедное сердце кольнёт.
Это Тамары мгновенная тень
Взор ослепляет как солнечный день,
Сердце сжимает, велит трепетать,
Птицею в клетке летать.
Всё, чем он годы последние жил,
Всё он вчера, как во сне совершил!
В дивные руки поэма легла,
Знатная груда была!
Ласковый взгляд чернокрылых очей
Вспыхнул в мгновенье звезды горячей
Лишь посвященья открыло вокруг
Имени царственный звук.
Радость на крыльях надежд вознесла!
Времени вскоре настигла стрела...
Гордые мысли рассыпались в прах:
В сердце сомненье и страх.
«Бедное сердце! Фатальной судьбой
Время смеётся всегда над тобой!
В страхе, надежде, любви и борьбе-
Только страданья тебе!
Сколько я пролил томительных слёз
Прежде чем эту поэму принёс!
Каждый мой стих в сердце боль источал,
Прежде чем он зазвучал.
Всё я отверг, постоянство храня,
Это мгновение счастья маня.
Смысл моей жизни и сердце моё
Отдал в ладони её.
Что ж я теперь так ответа боюсь?
В страсти мучительной бешено рвусь
Всё позабыть и отринуть как сон,
Давящий ужас и стон.
Не омрачит величавый покой
Сотканный стих неумелой рукой!
Горькие радости, горький побег
К солнцу вознёс человек.
Жалкою долей простого раба
Распорядилась до смерти судьба.
О если б звёзд животворный предел
Предначертал мой удел!
***
В тихих покоях царица одна,
Ярко лампада пред ней зажжена,
Бронзовый стол пламенеет в лучах,
Пеплом покрылся очаг.
Свет заливает чеканный узор
Тонкой работы властителей гор.
И как судьба золотых мастеров,
Он и красив и суров.
Всё, что в душе, пламенея, горит,
Труд вдохновенный в себе повторит.
Скрытое в недрах пробьёт тяжкий пласт,
Лавою страсти обдаст.
Вспыхнет волненье и радостный смех,
Боль от предчувствий, мольба за успех.
Одушевленья печальный восторг
Новые слёзы исторг.
Время забыто, мгновенье стоит...
Рукопись жадно Тамара глядит.
Сбилось дыхание, руки дрожат,
Рот омрачился и сжат.
Злые каджети! Да в мире ли есть
Вам за коварство достойная месть!
Это кочевников диких орда-
Бедствие людям труда.
Строчка за строчкой срываясь летит,
Живописует, смеётся, грустит.
Сердце трепещет как будто бы там
Вечное море ветрам.
В море сбегая, земные ручьи
С солью морскою сливают струи:
Так и искусства могучий поток-
Чьи он надежды увлёк?
Жизни прошедшей жестокий упрёк
Голос рассудка ей смело изрёк.
Сердце забилось как птица в руке,
Видя простор вдалеке.
И на мгновение, веки прикрыв,
Бурный смиряет Тамара порыв.
Строки посланья Нестан-Дадержан
Сердца коснулися ран.
О как жестокая память любви
Корни в душе распускает свои,
Где–то гнездятся молчанье храня
До неизбежного дня.
Битвам, несчастьям–счастливый конец,
Верности, дружбе–достойный венец.
Счастье добытое в битвах ценней,
Горше,но и хмельней.
Плачет от счастья за счастье людей,
Плачет Тамара от боли своей.
Слёзы струятся прозрачным ручьём,
Молви-какая о чём...
Кончено чтенье. Но кто оборвёт
Мысли разбуженной звёздный полёт?
Счастье героев льёт в душу бальзам
И сновиденья глазам.
Но как стрела из далёких высот,
Мысль непременно на землю падёт,
Но не в том месте откуда взвилась-
Там, где любовь не сбылась.
И перед взором проходят они-
Первой любви незабвенные дни...
Тайных стремлений, несбыточных дум
Тени заполнили ум.
Всё всколыхнулось, что было давно,
Всё озарилось, как будто оно
Пепел стряхнуло, в глубинах храня,
Грозную силу огня.
Юноши облик тех пламенных дней,
Грудь согревая, встаёт перед ней.
Взгляд выразительный был вдохновен:
Взял без сражения в плен.
О этот взгляд! Он горел горячей
Яркого солнца весенних лучей!
Сердцу единственно сладко в тепле
Солнца любви на земле.
Счастье непрочно как нежный цветок.
Каждый к нему своевольно жесток.
Зной иссушает, дождь бьёт лепестки
До жадной хватки руки.
Высшего долга железный закон
Быстро разрушил любви этой сон.
Всё изменилось–отправлен он вдаль,
В царстве смирилась печаль.
О, эта память! Прилежно хранит,
Как иероглифы древний гранит
Чувств незабвенных во тьме письмена-
Облик, глаза, имена.
В сильном волненье царица встаёт,
Щеки пылают, к окошку идёт.
Ставни раскрыла и воздух ночной
Хлынул прохладной волной.
Великолепный открылся простор.
Залиты светом хребты диких гор,
Терек застыл как поток серебра:
Лунного света игра.
Кто там застыл на далёкой скале,
Неразличимый в ночной полумгле?
Очи не видят, но сердце твердит:
Это-меджнур мой грустит.
Чуткое сердце! Твой взор так силён,
Был и Шота им тотчас покорён.
Встал он мгновенно и взор обратил
К той, что прекрасней светил.
Всё он стоял сладким чувством томим.
Ночь бы стоял он, но вот перед ним
Дева–служанка, за руку взяла
И за собой повела.