Ах зачем же, зачем сапогом лошадь?
Или Бог повелел так противника сжечь,
Что в проделках туманных сказался хорошим,
Целовался что с дьяволом ночью, пытался изжить твердь.
Вновь в побеге надменном,
За своею постылой, усталой душой,
В час когда я себя нахожу, непременно,
В людях новых, и в них обретаю покой.
Выжигаю там с ядом, луга я и травы,
Оставляю кичится смрадом -
Те усталые ивы, и черные клены,
Все деревья, что срублены были мудрено...
Топором бей по сердцу, бей внутрь!
Зачем причинять эту боль?
Что зовется тоскою, чей слышится вой,
Над огромной и темной горой...
Ах, зачем же ту лошадь бедняжку?
Черным, старым от век сапогом,
По зубам и по холке, чтоб били мурашки,
По прохожих чтоб били, как в лоб топором.
Я кричу тебе мать, ты прости, ты уверуй!
Сын твой прав, прав твой сын в сумасбродстве своем,
Я не знал, не хватался за факты, но верил!
Так чиста моя мысль, как детство, как сон.
Убивал я людей, не рукою, не мыслью,
Убивал равнодушием - камнем тоски,
Как сжимают тиски - от апатии лучших,
Губят души простых, превращая их в дым.
Так сказал древний старец,
Столь древний - что впился навеки,
В разум новых, но также несчастных людей.
Жив лишь тот кто умеет верить,
Жив лишь тот, кто скончался к началу дней.
Ах, зачем же ту старую клячу,
Бить? Уж не проще ль убить ее?
Но терзает противную кожу голод -
Голод времени, что помешал жить.
Жить всегда, жить без мысли и судеб.
Жить как в детстве, прости меня мать, прости!
Я дурак, лишь твое тело -
Тело зверя, что кнут так ко миру привык нести...