Итак, заканчивается первый курс. В зачётке только "пятёрки". А впереди экзамен по "Спецподготовке". Я иду отвечать. За столом зав. кафедрой генерал Богданов, не поставивший за 10 лет работы в институте ни одной оценки "5". У меня волнения никакого, настолько, что его взгляд как-то изменился. Отвечаю. Идёт ряд рутинных вопросов, на которые я даю абсолютно правильные ответы. И вот вопрос по знанию статьи одного из Воинских Уставов. А она у меня тщательно, списанная во время подготовки. Читать по своим записям можно. Я заканчиваю чтение, и вдруг голос генерала, - Не точно, студент. Если бы я её не списал 20 минут назад, я бы струсил. Но тут я возразил, - Нет, всё точно. Лицо у генерала изменилось. Абсолютно всем и нам студентам, и работникам военной кафедры, и даже администрации института было известно, что возражать ему, а тем более спорить нельзя. Но я стою на своём, и он требует принести ему устав. Читает и потихоньку бормочет \но я услыхал\ - Старею. Уже яйца учат курицу. И бросил мне, - Задачу. Посмотрев решение, он делает правильный вывод, что задача не решена. Но меня понесло. Нет, всё правильно. Ведь нам поставлена задача уничтожить цель противника, а я её уничтожил. Ведь так. А на войне что самое главное, - УНИЧТОЖИТЬ противника. Он молчал, а лицо становилось всё добрее и добрее.
Что-то пишет в моей зачётке, потом резко поднимается. Я естественно тоже вскакиваю вытягиваясь по швам. Он протягивает в левой руке зачётку, а правую руку для рукопожатия. Я в растерянности жму эту мужественную руку. А он, ОТЛИЧНО. Я как и положено при получении награды отвечаю, - Служу Советскому Союзу. Мне потом рассказывали в каком прекрасном настроении он был несколько дней. Я был первым, кто увидел в нём не Бога, а обыкновенного человека.
Увидев такой итог, администрация института приняла решение притянуть Судьбу за уздцы. Ведь через год Каунышбаев заканчивал институт и квота освобождалась.
А вдруг снаряд попадёт дважды в одну и ту же воронку. Наличие Сталинского стипендиата резко повышало престиж ВУЗа. И началась моя подготовка к выполнению остальных требований. Понятно что я, и не только, об этом ничего не знал. В статуте стоит "Общественная работа" и меня, второкурсника, делают секретарём комсомольской организации института, что было не естественно \слишком молод\.
Написано "Заниматься нужным делом не связанным с профессией".
Вот об этом подробнее. У нас на втором курсе шёл предмет "Физиология человека". Лекции читал зав. кафедрой профессор Бернштейн, читал интересно, неординарно, критикуя известные постулаты. Я в него влюбился. А он был не просто профессор. Он был сосланный в Алма - Ату, биохимик №1 Земного шара, академик десятка академий, как Советской, так Лондонской, Шведской и др. и , к сожалению, Берлинской. Значит, если не "враг народа", то "неблагонадёжный" точно. Во время его лекций по проблемам сердца, да и любым другим, был установлен ряд дополнительных столов, за которыми сидело несколько десятков учёных, академиков Казахской академии наук. Но Бернштейн читал лекцию, не нам, студентам, и не им, учёным. Он вёл беседу или спор с самим собой, забыв о слушателях. Там была масса интересных мыслей, часто идущих в разрез с официальной линией. В частности оценка деятельности, возведённого в икону, И.П. Павлова. И тут я узнаю, что при кафедре существует студенческий кружок. И я мгновенно записываюсь туда. О моих отношениях с Бернштейном, ставшим моим научным руководителем, потом. А сейчас этот кружок и стал необходимым дополнением к третьему пункту условий.
А с четвёртым всё было просто, Быть нужным своему региону \Казахстану\". Я в то время был единственным Казахстанцем членом сборной команды СССР.
Интересный пример, как меня тянули в круглые отличники. Хотя нас учили плаванию основательно, но я так и не мог плавать. Это были особенности строения моего тела штангиста. Но по окончанию курса плавания надо сдавать зачёт, плыть 400 метров на время. Наверно можно было просто его поставить, но администрация устроило настоящее шоу \говоря современным языком\, показав театр одного зрителя и одного актёра, точнее двух, это был преподаватель по плаванию.
Уже все сдали этот зачёт, а мне никто ничего не говорит. И вдруг, прямо с лекции меня забирают и отправляют на бассейн. Там меня встречает преподаватель и говорит, что я сейчас буду сдавать зачёт. Надо немного сказать о конструкции бассейна. Его боковые стенки на глубине около 140 см имели небольшую косую ступеньку. На ней можно стоять держась руками за борт. А преподаватель в раздевалке, почему-то шёпотом, объясняет мне, что я буду должен пройти 400 метров, а это 16 раз туда и обратно, держась одной рукой за бортик, а второй демонстрировать плавание стилем "кроль". Выходим на бассейн, и я вижу на совершенно пустой трибуне на самом верху фигуру солидного казаха в белом костюме, который слегка помахал мне рукой. Прыгаю в воду и начинаю "прогулку". Едва я вылез на бортик, мой тренер с радостным криком кинулся на трибуну, повторяя, -Рекорд! Рекорд!
И только потом я понял, что это был какой-то высокий чин в Казахском правительстве, от которого зависело утверждение моей кандидатуры.
Началось лето. Второй курс окончен. Но всё было кончено для меня, а там, в верхах, шёл бой за меня, за будущего Сталинского стипендиата.
29.03.2017 \продолжение следует\