Бесщадная полночь!
убийца и деспот!
За что и зачем
Ты тиранишь, терзаешь,
впиваешься в сердце
и жадно глотаешь,
давясь и рыгая,
кипящую кровь?
Зачем искушаешь
и манишь лукаво
морозной луной,
тишиною слащавой,
искрою костров,
еле тлеющих в мраке,
и приторным духом
бесстрастных ветров?
Зачем твои звезды
минорно взирая,
мне блеском хрустальным
мозолят глаза?
и колют, как шпагой,
мне душу лучами,
и строки вонзают
в мозги и уста?
Ах, полночь-убийца!
Тиран, кровопийца!
За что же ты мучишь
и рвешь, не щадя,
мой разум, изведшийся
мыслью нервозной,
вопящей ночами
и рвущейся слезно
пролиться в тетради
струями дождя?
Ах, полночь! Зачем
пред глазами мотаешь
картины с бесследно
ушедшими днями?
Давай, перерой мне
больное сознанье
и вырви с корнями
забытые страхи,
иллюзии,
чувства,
тревоги,
томленья,
остатки надежды,
невинности шрамы,
которыми чистить
стремились впустую
похабные души
от всякого хлама;
в которые хамски
сплевали фальшивость,
скабрезность,
вульгарность,
сусальную лживость,
цинизм,
вероломство,
измены,
обманы!
Давай, вскрой же раны!
И сыпь непрестанно
в них едкую соль!
Пусть же мигом восстанут,
взбунтуются чувства,
что маска тугая
днем прячет упрямо
и рьяно спасает
от солнца лучей?
И тогда, пресыщаясь
тревогой душевной,
я стану стихами
в тетрадку блевать!
И блевать, и давиться
рифмованной рвотой,
текущей струями
по листьям блокнота;
реветь благим матом,
тебя проклиная:
Бесщадная полночь!
Тиран, кровопийца!
Сожри мое мясо!
убей же, чем мучить
больное сознание
чувств тошнотой!
Избавь же лежать
и, забвенья не зная,
вновь слышать
часов
ужасающий
бой...