В лесной деляне дружный вой бензопил и запах выхлопных газов. Время от времени в снег рушится очередное дерево. Я зашел в вагончик лесорубов, когда они отдыхали. Там царил беспорядок, зато исходила жаром буржуйка. Через открытый дверной проем было слышно, как оповещает о приходе весны громкая дробь дятла и звенькают синицы. Одна из них кормилась возле оконца. Снаружи на ниточке висел кусочек сала. Тонкими лапками она цепко ухватилась за него и острым клювиком отщипывала для себя одну порцию за другой.
Николай, главный и постоянный наш лесоруб из украинских переселенцев, сидел, прислонившись спиной к дощатой стене вагончика, и курил. Заросший до воротника русой бородой, он думал о чем – то своем.
-Как жизнь, Коля?-спросил я его.
-Нормально.
- А мой сосед недавно в петлю залез, - сообщил один из лесорубов.
-Зачем?
-Жена изменила.
- Такую уж лучше бы под зад коленом,-порекомендовал другой.
-Тьфу ты! Никогда бы не стал накладывать на себя руки из-за бабы! - заметил Калугин.
Калугин уже отбывал срок. Он бы не повесился, а скорее всего, жестоко расправился бы со своей женой.
-Видно, любишь ты жизнь, Саня!-заметил Николай.
-Это не я, а жизнь меня любит, а у того видно не сошлось желаемое с действительностью.
-Кто счастлив, тот и прав.
Слушая простые разговоры мужчин, я наливаю себе уже вторую кружку чая. В нем ощущается привкус снега и чаги*. Это настоящий лесной чай из талой воды. Он не успел, как следует завариться, в нем нет сахара, но среди умиротворяющей новизны обстановки, этот напиток кажется мне не только приятным, но и полезным для уставшей за зиму души. Брюки на моих коленях уже высохли, и я, стряхнув с унтов остатки оплавленного снега, встал, чтоб отправиться домой на попутном тракторе.
Двигатель гусеничника дрожал, дрожь его передавалась телу, густое мельканье снежинок в воздухе мешало трактористу хорошенько видеть дорогу, и он то и дело высовывался через боковое окно, чтобы случайно не съехать в кювет. Пару раз Сергей выскакивал из трактора с кувалдой в руке, прицеливался и ударял по стальным пальцам, но только по тем из них, что успели выказать себя из гнезд траков, потом ловко вскакивал на подножку, занимал свое место в кабине и так громко хлопал за собой дверцей, что звенело ушах.
Как бы продолжая разговор, начатый еще в вагончике, он вдруг спросил.
-А у вас, как жизнь, Юрий Александрович?
-Хорошо!
-Никогда бы не подумал, что вы так ответите.
-Если б жизнь моя была плохой, я бы не стал за нее цепляться с таким упорством.
Много лет спустя я ехал на своем авто к ночному горизонту. Надо было перехватить на остановке автобус и взять у его водителя макет своей первой книги. В мутно-розовой мгле блестела широкая цепь ночных огней райцентра. Хорошо, что по дороге к цели у меня ничего не случилось. Остановился возле автовокзала, а уже через две минуты подкатил тюменский экспресс. Стало радостно. Успел! Дождался, когда из салона вышла последняя пассажирка, и я тут же шагнул на ступеньки. Справа, от панели приборов лежала красная папка. Я потянулся к ней рукой. Взял ее легко и решительно. Услуга по ее передаче мне была уже оплачена.
-Спасибо вам!-сказал я водителю.
-Не за что!
И назад. Домой. Через полчаса смотрел свою книгу. Она была еще без обложки, но радовала своим свежим шрифтом и цветными фотографиями..
В этой книге есть и рассказ о лесорубах. Он называется «В белой тайге».
Чага* -березовый гриб с лечебными свойствами