Март похожий на ноябрь с пеленою мокрой снега,
Растворяет в серых красках радость от весны разбега.
Губкой влажной тучи серой он стирает солнца блики.
Темным росчерком асфальта убирает все улики.
Вереницей бесприютной среди луж скользят машины,
И исчезли невозвратным наважденьем вершины.
Сырость плотным одеялом глушит звуков нетерпенье,
Заползая в дом украдкой грусти тихой исступленьем.
Кажется, исчез навеки блеск и плеск и ритм капели.
Птиц разбуженные трели безнадежно устарели.
Но в толпе, вдруг рыжей челкой, взгляда синего мазком,
Промелькнет весна девчонкой, невесомым мотыльком.
Встрепенется сердце гулко, вновь поверится легко,
В обещанье возвращенья, что сейчас так далеко.
В щедрость тихой майской ночи, и кукушку вдалеке.
И в тепло и нежность пальцев, заблудившихся в руке.