С далёкой далёкости звук долетел.
Я плач свой узнал. Что напомнить хотел
звук, живший во мне как ребёнке тех лет
безумно далёких?
Что жизни в том нет,
что в прошлом осталось, я знал до поры,
как плач мой напомнил моменты игры
забытой. Я кем-то обижен. Но кем?
Во что мы играли? Не помню совсем.
Но если «совсем» раздробить на пылинки
воскресших мгновений, несущих слезинки
на тонких ресничках бессмертной души,
то можно всё вспомнить.
В далёкой глуши
живут искры солнечных воспоминаний.
…Но Солнце становится «солнцем» с годами,
а воспоминания - болью надежд.