Тетя Фрося на Фонтанке
В ту жару, что палит солнце,
Жарила кошерную свинину.
Запах жареной приманки
Так в её тянул оконце,
Что живот совсем прилип на спину.
С керосином так смешалась
Сытость жира – лука с салом,
Что хотелось нюхать бесконечно.
Это жизнь так начиналась -
Всем чего-то не хватало,
Ждали, что не будет это вечным.
Но наладилось, конечно,
На углу, у Обводного,
Я чинил ботинки так спокойно.
Только мир – такой беспечный,
Кто-то зла в нём хочет снова,
И на нас идут большие войны.
В эту зиму стало плохо,
Так, что хуже не бывает:
Нас фашисты заперли в осаде.
До последнего издоха
Мы старались – выживали,
Хлеб деля по крохам, Бога ради.
Мерзлым зимним воскресеньем,
Санки вез я до Канала:
Было тяжело и было страшно.
Хороня своих соседей
Будто раем вдруг обдало:
Запах сала тети Фроси нашей.
Кто-то жарил где-то сало:
Этого никто не видел,
Но зато все знали – кто-то жарит…
Кошек оставалось мало.
Крысы – мясо в чистом виде…
Вот таким мы в блокаде стали.
Двадцать лет полету в космос,
А соседи (не в Гестапо!) -
Анекдот красивый рассказали:
По-соседски, очень просто:
«Вдруг, учуяв жарки запах:
«Жрет он!» - докладную написали».
Над прилавками пустыми
Мы смеялись и шутили:
«Где всё?» - «В холодильниках, конечно!»
Анекдотами простыми
Мы прогадили Россию,
Думая, что счастье будет вечным.
Но похмелье наступило
И от голода сдыхает
Пара миллионов ежегодно.
Нету сала – нету силы,
Тетю Фросю проклинают
Как врага, за сало, всенародно.
Нынче я стаканчик виски
Гребешком заел с лимоном, -
А в окно пахнуло горклым салом.
И давленье стало низким,
И забило уши звоном, -
Нет.
Я жив.
Но жизнь другою стала.