Гляжу на тебя сквозь рутину потушенных свечек
Таких долгожданно-нечаянных наших не встреч,
А там только вязь арабески на дланях, чей вечер
Ворвётся, растлит и уснёт, как ему не перечь.
Осядет на дно обветшавшей от нежити думкой,
Где цокот копытец и крылышек лёгонький взмах,
Лакают вино из глазниц опрокинутой рюмки,
И ласково гладят шелковые щёки впотьмах.
Седые власы ниспадают на плечи, а груди,
Сосцы чьи, не смыв ни шершавость, ни сладостность губ,
Вершинками мглы, заполняя безмолвие, студят
Чуть слышный из прошлого скрипки чарующий звук.
И шорох листвы под ногами ушедшего лета,
И звон хрусталя, и журчание в кране воды,
Что я не закрыл, убегая с закатов в рассветы,
С надеждой на то, что уйду навсегда из беды…
Унылая ночь и безусая удаль улыбки
С безвинного неба безвинной, как Дева, луны
Уводят тебя от меня всхлипом жалобным скрипки,
В незримую даль, где покоятся вещие сны.