Всего лишь маленькая спичка, всего лишь мелких искр пара,
И в огонёчке этом вовсе нету чар!
Но вдруг услышишь где-то крики, те подобьют сильней удара:
«Спасите! Помогите! Здесь пожар!»
И тут вопрос: «Как умудрился? Как же ты так? Ну…» Ах, не важно!
Пару секунд назад была лишь тишь,
А вот уж треск и жар кругом, невыносимо ярко, страшно,
И кто-то взрослый плачет, как малыш…
Эти мгновения длятся вечно! Всё это прекратить! Но как же?
Хочу бежать. Как вкопанный, стою.
Не слушаюсь я сам себя. Безмолвный крик. Стою всё так же.
«Пусть будет всё кошмарным сном!» - молю.
Все суетятся: «Кто что сделал? Откуда пламя? Как же это?
Да что случилось?! Кто же виноват?!»
Жар полыхает, искры кверху. Стена огня сильней рассвета -
Всё озаряет ярче во сто крат!
А пламя дальше всё проходит. Всё выше. Ярче. Больше. Больше!
Я б закричал, но треск заглушит крик.
И всё в огне трещит, сгорает, черней и меньше. Я не должен
Вот так стоять, но что-то мне велит.
Смотрю в огонь и, не моргая, понять пытаюсь в чём же дело,
Что сделать я могу и чем помочь.
Но в то же время понимаю, что я бессилен, моё тело
Страх сковал и разум выгнал прочь.
Кругом всё поглотило пламя, я больше ничего не вижу.
Угли, дым, люди - нету ничего!
Но кроме огненного треска, на заднем плане что-то слышу:
Сигнальная сирена, словно зов.
И среди сотни криков хаоса «Бери ребёнка!» - вдруг я слышу.
Резкий рывок. Уже не на полу.
Огонь всё дальше, улетаю. В чьих-то руках лечу всё выше,
Так легко влетел в ночную мглу.
И в это время понимать стал, как же я был тогда беспечен.
Вот пот стекает по лицу струёй.
И руки крепкие разжались, больше не держат мои плечи,
Я на сырой земле стою босой.
Я понимаю, что мне надо спасителю сказать спасибо,
Но не могу, язык вдруг проглотил.
Просто смотрю на силуэт, глотаю воздух, словно рыба,
А он идёт в огонь. Совсем один.
Пожарный - страшная работа! Ведь каждый день, собой рискуя,
Спасают жизни, страх совсем забыв.
Видят тот ужас каждый день. С расчётом и не паникуя,
Идут в огонь, на жар глаза открыв!
Они как будто и не знают, что значит - просто испугаться!
Как же себя так просто в руки взять?
Они ведь знают, что их ждёт, чего им надо опасаться,
Но даже это их не может напугать.
Я больше ничего не слышал, как будто уши заложило,
Но видел, как огромное пятно
Тихонько гасло, ярких искр всё меньше, меньше становилось,
А без огня совсем стало темно.
На небе ярко светят звёзды, и воздух свежий усыпляет,
Но ночью этой точно не до сна.
Я сквозь остатки стенок видел, как пёс мой хвостиком виляет,
Чуть обгорела шерсть, но что она!
Среди обломков и игрушки, и вещи ценные лежали.
Всё обгорело. Всё огнём сожгло.
«Я не пойму, как же случилось то, что вот так мы прогадали?» -
Сказала мама, теребя пальто.
«Кто же пожар у вас устроил? Такой огромный, такой страшный?! -
к нам подошёл пожарный молодой. -
Как хорошо, что мы смогли всё потушить! Но ведь не каждый
Сумел бы усмирить огонь такой!
Прошу вас, будьте осторожней! Работа наша так опасна!
Так сложно храбрым быть и успевать
Спасать, тушить. Огонь - он страшен, и понимать это так важно...»
И я увидел, как он хочет спать,
Как он устал, как он измотан, как не осталось уже силы
Даже на то, чтоб фразу досказать,
И я увидел страх в глазах - тот ужас, будто без причины,
Но есть причина - мне ль её не знать.
Ведь он такой же человек, как я или любой прохожий,
Но страх преодолел - не свален с ног!
Я в ту секунду понял то, как же мы сильно не похожи,
Ведь я бы просто струсил, так не смог...
И он уехал на огромной, красно-сияющей машине,
И больше не увижу я его.
Один вопрос - откуда пламя? Пожар-то по какой причине?
Пришла пора признанья моего.
И я разжал кулак тихонько. Остатки спички обгоревшей
Упали в ноги вместе с коробком.
Я потерять мог всё родное и всех родных людей, конечно,
Но отодвинул мысли на потом.
И виновато взгляд опущен, руки по швам. А мне так стыдно!
Как же ужасно от стыда сгорать!
Нашёл я силы, чтоб сказать, промолвил тихо, чуть с обидой:
«Я просто захотел чуть-чуть поиграть...»