Если и есть Страшный суд на земле, то это собрание многоквартирного дома ТСЖ.
Итак, акт первый...
(Что за прелесть наши русские люди! Палитра, а не народ!
С каждого можно картину писать и в раму вешать)
В первом ряду сели глухие и любопытные.
По середине – богатые, в потолок лениво смотрящие.
На последних местах опоздавшие и хорошо видящие.
За трибуной – малочисленные, циничные и виноватые.
Председатель ТСЖ, обращаясь к жителям:
Товарищи!
Второй акт...
Вдруг разверзлись небеса над залом!
Гневом глаза сузились,
А зрачки от справедливости расширились,
Зашевелились внутри люди.
Воры...
робко с заднего ряда кто-то ответил.
И понеслась по собранию волна негодования.
Закричал профессор отчаянно,
Забыв про интеллигентское воспитание:
Сволочи! Куда потратили деньги?
Как школьник радуясь, когда заболел в понедельник.
Дом то уже аварийный!
Ничего пять лет не делалось!
Вспомнил работающий пенсионер молодость.
Там ночами длинными белыми пел
Под окном невесты песни.
Голос еще звонкий и громкий остался,
Пригодился всё-таки, чтобы орать
Дружно, призывно, по-мартовски вместе.
Женщина молодая робкая домохозяйка
Не выдержала, сказала надрывно басом:
В квитанции цены видели? Уже не хватает дожить до зарплаты.
Трое детей растут хулиганами!
И муж алименты через пень-колоду платит!
И добавила неожиданно для себя смело: хватит!
Боксёр бывший, ныне уже тренер, потирает кулаки нервно.
Не на ринге сейчас, конечно,
Как же хочется фирменным хуком с левой,
Вспомнить победы былые, прежние!
Взял себя в руки.
Стукнул только подлокотник кресла зло несильно.
Не сломал, зевнул от скуки, наверное,
При своих чувствах остался, видимо, нервничая.
Первокурсник-студент не выдержав, встал.
Родители купили квартиру недавно.
А тут заплатил за студию коммуналку сам
И без стипендии совсем грустно стало.
А, между прочим, ждёт его на свидании
Красавица Леночка, от голода вздыхая устало.
Одной любовью сыт не будешь!
Желудочная кислота, разъедая отношения,
Влюблённым недвусмысленно изжогой намекала.
Я... Хотел, сказать, но перебили.
Закричали вокруг, все вскочили с мест.
Не дали договорить, закончить голодный протест.
Словно на поминках заголосили.
Акт третий...
Жилец богатый - подкованный юрист.
Начал издалека витиевато:
Мол, имею много квартир,
Но здесь я за отопление больше,
Чем в других домах заплатил!
Оглянулся гордо, над залом
В ореоле важности воспарил
служитель Фемиды.
Как и все - ненасытный хапуга!
Вдруг опустила «нахала» на грешную землю.
Собрания тихая Немезида,
божий одуванчик - бабуля.
Общественность замерла в испуге,
И погас надежды в глазах свет…
Мероприятие было вечером.
После работы все устали
за много в поисках счастья лет.
Душа требовала хлеба и зрелищ неустанно.
А не утверждения какого-то дурацкого
Нового, никому неинтересного Устава.
Все понимали, что коррупцию
За два часа не искоренить.
Сколько веков уже воровали,
А тут взять и весь процесс
С кондачка, так просто, на корню погубить?
Абсурд! Успел сказать разочарованно профессор.
Кому-то стало дурно или в кресле просто тесно.
Душа то русская необъяснима.
Ей не нужна процесса только половина.
И с криками про вечную проблемы мать,
Народ неутомимо начал бунтовать,
За справедливость драться
И ненавистную действительность ломать.
Антракт.
Действие последнее заключительное...
К удивлению боксёра и восторгу профессора
Ударом незаметным, но точным в солнечное сплетение агрессора,
В нокаут повержен тренер - бывший спортсмен.
В целом все остались довольны.
Покидали друг в друга слегка стулья,
Размяли бренные тела невольно.
Ну а как же обойтись в России
Без кардинальных перемен?
Неутомима русская рука.
Нам что ломать - не строить!
Зато потом есть повод,
Вспомнить про здоровье.
И как-то всех несчастье
Тяжело, но всё-таки сближает.
Страна то коммунальная ещё осталась,
Хоть и большая, словно пенсия
В мечтах на старость.
А ТСЖ? Вы спросите, давя на жалость.
Да тоже всё...
Ворует и назло всем процветает!
Занавес.
Овация и комплименты!
Народ расходится довольный и счастливый во что бы то ни стало.
И громко вспоминает искренне и дружно из жизни редкие весёлые моменты.