«Месть подобна двухконечному мечу, протыкая обидчика, проткнешь и себя».
Сенека
Перед тем как мстить, вырой две могилы.
Конфуций
Расплата.
Рассказ.
- Бес беса хвалит, а людям беду ладит, - с иронией произнёс граф Ларионов, косо посмотрев на своего приказчика Леонова.
- Ты, Иван, что-то не то кумекаешь, соображать, что ли перестал? Ведь жена конюха Лукича увидела и донесла ему, что моих лошадей-то угонял табунщик купчишки Ремизова. Какие еще доказательства тебе нужны, а? Где мои лошади, Леонов? Куда смотрели пастухи? Прозевал и сидишь тут оправдываешься, а мне от этого не легче.
- Не кумекается мне, Ваше сиятельство и не возьмём мы в толк, как оное-то случилось,- опасаясь гнева графа, виновато произнёс Леонов. - Животные пасутся по всей долине, и никто такого подвоха не ожидал.
- Если не хватает людей, так ты нанимай их на работу. Кавказ не Россия – тут нет крепостного права. Холопов тоже. Работает и получает жалованье. Вот мое правило. Энтот купчишка совсем оборзел, давно наводит шурум-бурум, продавая старое барахло, а теперича конокрадство. Не мог он не знать об этом. Небось, уже угнали в уезд и продали, - еще более яростно произнёс Ларионов, осушив полный бокал с коньяком.- Мне, уважаемому, богатому, известному человеку, теперь, ехать в уезд, к становому приставу бить челобитную, так что ли? Там же разбойничий стан, пристанище, притон, только за хабар работают.
В это же время купец Ремизов наставлял своего табунщика и с чувством удовлетворения, злобной радости, смеялся над тем,как таким образом отомстил графу.
- Ты, Фомич, придержи лошадей в ущелье, - уняв свой хриплый хохот, обнажая гнилые зубы, съеденные скорбутом, наставлял табунщика Ремизов.- Ведь они лошадей-то будут искать в уездном базаре, а их там не окажется. Ты уверен, что тебя никто не видел кроме жены Лукича, конюха графа? А она донесёт, если уже не донесла. Тогда нам следует готовиться к войне, ведь граф-то с норовом, не ровен час, начнёт войну. А эту бабу нужно заставить молчать, - и купец провёл большим пальцем по своему горлу. Купец давно приютил двоих беглых каторжников и использовал их для грязных дел. Ночью, когда луна плавала в безоблачном небе, два каторжника во главе с табунщиком Фомичом осторожно подкрались к дому Лукича, зная, что он сам находится в особняке графа.
- Дитё не тронь, - велел Лукич бородатому каторжнику следами перенесённой оспы на лице. - А баба ваша, опосля порешите её, но только бесшумно, уяснили, дармоеды? Двое отморозков давно не видавшие женщин, сгорая от похотливого желания, поочерёдно дико насиловали её до первых петухов, допивая литровку привезённую собой. Потом тот же бородач-зыза, ханджаром, с которым не расставался никогда, полоснул её по горлу. Узнав об этом, граф Ларионов пришёл в ярость и приказал приказчику убить купца и сжечь его дом, при этом громко добавил, мол,
"преуспевающие негодяи невыносимы", как говорил Эсхил.
- Ваше сиятельство, там, у ворот стоит соседка и просит Ваше согласие принять её? - снимая шапку, сообщил сторож.
- Ах, да, пусти её голубчик, - спохватился граф, - это княжна Василиса, пришла брать уроки музыки. Приказчик Леонов не торопился исполнять приказ графа – уж очень дерзкое решение, ведь все сразу поймут и вряд ли графу удастся уладить это дело, дело с убийством. Нужно другое время и другое место, чтоб подозревали горцев, которые не могли простить его шурум-бурум. С оным делом легко справится тать по кличке Клык, который занимался татьбой, имел несколько отсидок и недавно вернулся из Тверской губернии, где отсидел пять лет. Клык жил у лесной поляне на берегу реки, ни с кем не общался, да и люди боялись его.
- Наверное, тебя, Иван Ильич привело ко мне неотложное дело, - улыбнулся он, обнажив беззубый рот. - Говори, Клык твою доброту помнит, помогу.
- Купчишка Ремизов нам житья не даёт, - закуривая пахитоску начал Леонов.- Его люди недавно у графа лошадей карабахской породы угнали, а нонче его же люди жену конюха обесчестили и убили. Нужно найти этих лошадей, а где они - знает только его табунщик. Граф приказал покончить с ним и теми каторжниками, которых он приютил и сжечь его дом, сделай это. Леонов достал из кармана несколько маленьких мешочков с империалами и положил на стол.
- Это лишнее, Иван Ильич, я всё сделаю, - отодвигая мешочки, тихо произнёс Клык. Но Леонов мешочки оставил на столе и встал.
- Это гонорарий, аванс, Леонид, - улыбнулся приказчик, - остальное после, как дело будет сделано.
- Гендель, княжна, главным образом сочинял оперы на библейские сюжеты, - озвучивая на фортепиано «сарабанду», - произнёс Ларионов, - а это проще, попробуйте. Когда Василиса долго не приходила, графа охватывало уныние, и он становился, невыносимо раздражителен. Он всегда напряженно думал и не смог избавиться от этого наваждения – желания увидеться с ней. Влюбился что ль? конечно, он понимал, что сердечное влечение, которое возникает независимо от сознания, мышления и воли человека, что есть недуг, «А у меня к тебе влеченье, род недуга», как говорил Грибоедов. Пока справиться с этим недугом он не может.
- Вы, Сергей Петрович, о чём так напряженно думаете? – перестав играть на фортепиано, вдруг спросила Василиса. Ларионов ничего не ответил. Он молча подошёл к ней, взял её холёные руки и с трепетом приложил к губам. Княжна покраснела и начала дрожать.
- Здесь меня задерживают некоторые дела, Василиса, - едва выдавил граф из себя, а потом я вас приглашаю поехать со мной в Тифлис, где у меня есть загородный дом на берегу одного из притоков Аракса. Вы там увидите систему гор Главного Кавказского хребта, которая образует множество снежных вершин.
- Конечно, это увлекательно Сергей Петрович, - убирая руку, произнесла Василиса. - Интересно, я поеду, но в качестве кого?
– Жены! - вырвался у графа. Он не дал ей говорить, обнял её голову и прижал к груди. Княжна слушала, как возбужденно стучало его сердце.
- Не думаю, что у вас, княжна, печоринские замашки – разрушать чужие надежды, - поглаживая её белокурые волосы, выцветавшие на солнце, тихо прошептал Сергей Петрович.- Ведь вы хотели со мной встретиться под предлогом научиться музицировать на фортепиано, а ведь вы хорошо владеете этим инструментом. Я надеялся.
Тать Клык не был намерен откладывать просьбу приказчика Леонова о наказании купца Ремизова и сразу же приступил к работе. С ним жили трое татей, которые были закадычными и преданными друзьями.
- Нужно разведать обстановку во дворе купчишки, с кем живёт, когда и куда уезжает, - втягивая дым с кальяна начинённый тютюном с анашой вперемешку, наставлял он татей. - Говорят, у него живут беглые каторжники, которые замешаны в убийстве, но они из дома не выходят. Так что купец вдвоем с табунщиком ездят по делам. Ружья нужно зарядить картечью, чтоб наверняка уложить их, а беглецов ночью, арбалетом, чтобы шума не было. Там с купцом живёт молодая кралечка, её не трогайте и привезите сюда. Да, самое главное, их трупы бросить в реку или с обрыва на скалы. Засаду следует устроить на дороге у ущелья, между скалами. Эта единственная дорога. Помните, прежде узнайте, где лошадей они спрятали, это точно знает Гафур, табунщик купца.
- Ну что Гафур, ты готов к поездке? - обращаясь к табунщику, спросил Ремизов. - А ты Дарья, к нашему возвращению приготовь богатый ужин, есть что праздновать,- теперь обращаясь к своей кралечке, весело произнёс купчишка. Посланный Клыком к дому соседский мальчишка, картавя, сообщил, что купец уехал на своем экипаже.
- Они поехали в Арчыдан за товаром, только к вечеру вернутся. Вы должны появиться там раньше и ждать – наполняя бокалы коньяком, тихо произнёс Клык.
Вечерело. Трое вооружённых татей двустволками сидели за скалой, ждали экипаж купца. Они стреляли поверх лошадей прямо в купца, который от перекрёстного огня сразу же погиб. Табунщик молил о пощаде и указал, где угнанные лошади пасутся. Труп купца сбросили с обрыва, предварительно исполосовав лицо до неузнаваемости.
- Давай веди туда, - велел один из татей со шрамом. Лошади спокойно паслись в ущелье под присмотром мальчишки.
- Ты знаешь, где особняк графа Ларионова, - спросил тать у мальчишки, который кивнул головой. – Ты перегони лошадей в его особняк, сможешь? Мальчик снова кивнул головой. – Вот тебе серебреный пятачок.
- Он немой, - выдавил из себя до сих пор молчавший табунщик Гафур. Мальчик мигом оказался на спине молодого жеребца и свистом погнал табун к особняку графа Ларионова. Тать со шрамом двумя выстрелами уложил табунщика, несмотря на его мольбу.
Дом купца был богато обставлен. Молодая дородная женщина Дарья сидела за столом и ждала возвращения купца.
- Как тебя зовут, красавица? - спросил тать со шрамом, и где ещё двое? Она взглядом показала в другую комнату, где пьяные каторжники спали. Двое татей прицелились в горло спящих и пустили стальные луки из арбалета. Всё было покончено.
- Он не вернётся, давайте выпьем за упокой его души, - снова уже с иронией произнёс тать, открывая поллитровку запечатанную сургучом. - А ты готовься, поедешь с нами, - велел он, Дарье, ловко опрокинув в рот стакан водки. - Скажи Дарья, есть ли в доме золотишко и другие ценности? Если есть бери всё, что хочешь. Когда Дарья собрала свои вещи, роясь в сундуке, тать со шрамом обрызгал маслом с лампы стены, пол и бросил горящую фосфорную спичку на пол. Языки пламени быстро охватили дом, и издалека было видно огненное зарево. Сторож особняка графа, увидев лошадей, открыл ворота и не медлил сообщить Ларионову. Граф всё понял и велел накормить мальчика и оставить его в особняке. Клык был доволен.
- Ты Дарья, будешь с нами жить, и никто тебя не обидит, наливая всем вина, весело произнёс он. - Если хочешь уходить, уходи, пожалуйста. Дарья промолчала.
Теперь граф Ларионов мог спокойно поехать с Василисой в Тифлис, в его загородный дом и любоваться снежными вершинами величавых гор…
Окончательный вариант.
Март 2024г. м.м.Б.