А дождь не лил – а дождь стоял стеной.
Захлебывался желоб жестяной
И бил водой в чугунную ограду.
И дерево, набравшее воды,
Роняло перезревшие плоды
На мокрую траву большого сада.
И в нем до первых годовых колец
Все было ясно, все в один конец,
Как мой билет – отрада и награда.
Все было к счастью – люди, поезда,
Успеть, догнать, достичь, не опоздать –
Ну что теперь сказать? Так было надо.
Ты просто не увидишь изнутри –
Вот старый сад, вот дерево, смотри,
Вот ветви, непохожие на корни.
Так испокон веков заведено,
Что бродит в нем тяжелое вино
И этим молодую зелень кормит.
А зелень, будь то лист иль человек –
Мятеж, нарыв, болезненный побег,
Сплошное непрерывное кочевье,
И жизнь не ищет желоба ровней,
Она бурлит, и много будет в ней
Цветущих и поваленных деревьев.
Так каждый, кто корнями порожден,
Бывает сбит отчаянным дождем
С лихой пригоршней ледяного града
И яблоко, румянец свой храня,
Покатится, покатится к корням
Ну что тебе сказать – так тоже надо.
И я, летучим временем храним,
Не падаю, но возвращаюсь к ним,
Так странно не увидеть изнутри
Такое необъятное снаружи:
Что вовремя все было и не зря,
Что сад прекрасен в неге сентября
И яблочный пирог испечь на ужин.