… побрёл в метафорах топиться,
пока весенняя Жар-птица
не выклевала сердце мне
на поэтической стерне.
Пусть Жар она, но сторонится
холодных строчек на странице,
желая в пламени любви
греть ожидания свои.
А я не жду, всё отболелось,
предательски исчезла смелость,
остался я наедине
с дрожащей тенью на стене.
Она смешна до изумленья,
ни уголька в ней для горенья,
и хор метафор тут как тут:
шагай сюда, здесь твой приют!
И, провинившийся младенец,
иду вперёд по зову тени
и жаль, она не отстаёт,
шагнув со мной за поворот…
«»»»»»»»»»»»»»»»
Справа жизнь и слева жизнь,
посредине я
то ныряю сверху вниз
в бездну бытия,
то скольжу, не торможу,
маслом по ножу,
то лечу под облака
после коньяка.
Шутка – скрутка нерва в шнур,
рвать его трудней,
чем любовь-морковь-лямур
в суматохе дней;
принимать её всерьёз
вовсе не резон,
это же обычный кросс,
не волшебный сон…
Что плету?
Да ничего…
Вязкие слова
на лирическом арго
без канвы…
Канва
не нужна тому, кто жизнь
полюбил, смеясь
над своим полётом ввысь,
над паденьем в грязь…
«»»»»»»»»»»»»»
О спасении души
призадумайся, спеши
кожу выделать свою
под шагрень, не под кирзу!..
Вот, и я на том стою,
из ноздри тащу козу,
мысль ловлю за тонкий хвост
под сияньем дальних звёзд.
А душа томится, ждёт,
ей бы броситься в полёт,
всем прошедшим пренебречь
ради новых звёздных встреч
в галактической дали,
где не правят короли.
Ах, душа моя, душа,
не надейся ни шиша,
не терзай свой оберег,
всюду властен человек,
угнетающий других!..
Собственно, закончен стих.
Прорисовано во тьме
основное резюме,
с пальца я козу смахнул
и ушёл опять в загул,
кожей хлипкою дрожа,
словно в дикий шторм баржа…
«»»»»»»»»»»»»»»»