Они вошли в каком-то возбужденьи,
а мiр беспечный так пестрел за ними,
что даже в этой комнате в движенье
всё двинулось, своё забывши имя...
С мороза щёки отливали глянцем...
но нетерпелось всем рядком усесться...
а между тем фотограф явно вкратце
рассказывал, как видит это дельце...
Но наконец расселись, и пожухли
вмиг щёки, и застыли пальцы...
и спутник в середине, явно струхнув,
хотел зажмуриться, другой хотел смеяться,
а третий был, казалось, безучастен,
но он-то, может, и подумал именно
о той, через десятки лет, причастности
к их мигу тех, кто их не знает имени...