Улитка ползет по террасе.
липкое чревоногое, успешно преодолевая
опасности сада. Нежная, гибкая, с рожками,
она попирает почву, влекома магнитом,
скрытым под полом. С поднятой головой,
с надменным достоинством святая тварь минует
муравьиную улиц, где процветает базар,
обмениваются товарами, так что даже
рябит в глазах. Сестрица Сизифа,
труженица равнины, естественная супостатка
всякого повторения.
Середина достигнута так бесшумно, словно
иначе пришлось бы потрясти мироздание,
полное незримых разломов.
Не думай теперь ни о времени, ни о счастье,
ибо лишь в несчастье мы обретаем бессмертие.
Но ведь мы понимаем, что миропорядок
длится лишь с этой улиткой, и она как раз
достигла белой стрелки своих часов.
Для чего мы еще рождены, сказал Леопарди,
если не ради познания, как мы были бы счастливы,
если бы мы не родились?