НЕ ИМЕНЕМ РЕВОЛЮЦИИ. ИВАН ВЕЛИКИЙ
Глава III Венчание на Царство Николая II
Москва. Священное Коронование
Государя Императора Николая II Александровича и
Императрицы Александры Феодоровны.
14/27 мая 1896 г.
На Коронации протодиакон возглашает полный Его
Императорского Величества титул с многолетствием так:
«Благоверному, и Благочестивому, и Христолюбивому, Самодержавнейшему Великому Государю нашему, Богом Венчанному, Превознесенному и Самодержцу Всероссийскому: Московскому, Киевскому, Владимирскому, Новгородскому, Царю Казанскому, Царю Астраханскому, Царю Польскому, Царю Сибирскому, Царю Херсониса Таврического, Царю Грузинскому, Государю Псковскому и Великому Князю Смоленскому, Литовскому, Волынскому, Польскому и Финляндскому, Князю Эстляндскому, Лифляндскому, Курляндскому и Семигальскому, Самогитскому, Корельскому, Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому и иных; Государю и Великому Князю Новгорода Низовские земли, Черниговскому, Рязанскому, Полоцкому, Ростовскому, Ярославскому, Белоезерскому, Угорскому, Обдорскому, Кондийскому, Витебскому, Мстиславскому и всея Северныя страны Повелителю, и Государю Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския, Черкасских и Горских Князей, и иных Наследному Государю и Обладателю, Государю Туркестанскому; Наследнику Норвежскому, Герцогу Шлезвиг-Гольстинскому, Стормарнскому, Дитмарсенскому и Ольденбургскому, подаждь, Господи, благоденственное и мирное житие, здравие же и спасение, и во всем благое поспешение, на враги же победу и одоление, и сохрани Его на многая лета».
________________________________________
«…Но особенно замечательно, как сильно принялось это мнение в народе,
который верует, что русский царь и не может умереть естественно, что
никто из них своей смертью не умер". - Н. Добролюбов.
Таки ж, – май. Соловьи!
Не молчат языки:
В трели, в звоны и просто,-
Порассыпанным просом:
Сколько ртов-то!
«Фьють, фьють», -
Соловьи-то поють!
У стен храмов старинных –
Очи долу! – лишь ивы:
Воду пьют молчаливо
У корней, ног своих.
Расписная Ходынка
Уж гудит по старинке,
Что тянуть-то волынку:
Все готово давно
Для народных гуляний!
Поездами на праздник
Отовсюду в дух пряный
Поспешает народ:
Всем обещан подарок!
В специальных буфетах
Ждут их вяземский пряник,
Колбаса и конфеты;
Кружка Царска с гербом
Золотым! – Все газеты
Разнесли весть по свету.
А по слухам еще,
Кому выпадет что:
То ль корова, то ль хата…
Бы – успеть! Москвичам-то:
Пиво, зрелища, мед,
Развлеченья не на день!
У Тверскою заставы
/Где стена, ров да ямы/ –
Место сбора… /Потом
Вокруг поля не будет
Освещения «вдруг»./
А пока – «Фьють-фьють-фьють»!
Соловьи-то поють!
Май!
В Иконно-картинной –
Со всего гости мира! –
В суете же чванливой
Взгляды их торопливы
По верхушкам Златой,
Что – жива, хоть – из пепла,
Лишь сусальней – в ответ-то!
Ну, «нельзя же на свете,
Быть красивой такой»!
Постарались на славу
Верно-под-дан-ные!
Лед едва на Неве
Затрещал, мысли все
Их сгрудились на главном:
Покатились, как сани
По Сибирской зиме,
Русской тройкой помчались
Уж не к зимней Москве:
Минул год, как не стало
«Миротворца». Пора!
Для «Всея» засияла
Бело-камен-ная!
А «Боярыня лепа»
И красой неизменной:
И «губами червлена,
И союзна бровми», –
Во глаза голубые
В незабудки России,
В косу русу по пояс
В свой кулак толщины.
К Торжеству разодета
В песнь из разных куплетов
И хивинцев, узбеков,
И бухарцев, других! –
Не в нарядах по моде,
Но в костюмах народа
Своего на Руси;
На конях дорогих
Из черкескок в убранстве
Сотни терцев, кубанцев!
В синем – лейб-атаманцы,
В красном – лейб-казаки;
В треуголках лакеи
В златом шитых камзолах;
Страусиные перья –
В скороходов уборах
Головных! И чины
Тут же царской охоты,
Те – в кафтанах…………..
……………………………
……………………………
Тепло так!
Залп! …. Залп пушечный! И –
Вот – Петровский вдали,
Путевой, уж!
Ни тучки!
От Дворца, да – к Воротам! –
Всяк сходил где с коня,
Перед – Иверской! – Всяк;
От Царя до Царя!
/Ту часовню снесут,
Но пока – образ тут,
Да и Матерь Сама,
И – на небе ни тучки!/
Вот и Красная Площадь!
Под Орлом – бела лошадь!
Царь в седле не сидит:
Восседает могучий
Той душой, что – наружу,
Лицемерию чуждый;
Бой Курантов в груди!
И – «Уррра!» – трижды криком
В ор толпы многоликой!
И Иван все Великий
Распустил языки!
У подножья «Ивана»
Их Величеств с утра
Ждал Царь-колокол сам
С Караулом почетным;
А войска же на Лобном
Ожидали.
«Уррра!», -
Да не только на всю
Ту Ивановску-ю,
Где Царь-пушка хоть раз
Да стреляла: где – прах
Самозванца? – По ветру! –
Мол, откуда пришел…
А пока и ни ветра,
И ни хоть ветерка!
Не Лжедмитрий, чай, но –
Едет Сам Государь!
Солнце бьет по мундирам!
К благовонному Миро –
Под орлами на Башнях!
В Кремль – врата через Спасски!
Не случилось грозы б…
А с Никольской же башни
Сам Никола Можайский
Их, с иконы надвратной,
Взглядом благо-словил, -
И с мечом, и со Градом
В двух руках!
Образ тот
Был в Семнадцатом клятом
В октябре в решето
Превращен, бо – стреляли,
Лик остался же цел!
В Восемнадцатом, в Мае,
Был Парад. …В кумаче
Задыхался Никола!
Ветра не было…. Вдруг
Каждый вздрогнул невольно!
Прям в присутствии «слуг»
Всех народа – с Вождем! –
Полотно то упало,
Словно острым мечом
Рассеченное! Стало
То ли Ленину страшно,
Но – исчез образ с Башни…
А что был на стене
Он написан, не знали,
Потеряли… Теперь
Наш Можайский вновь с нами,
Как тогда и!
«Фьють-фьють»!
Соловьи- то поють!
Едут!
Архи-ереи
С духовенством иным
В облаченьи священном, –
Уж на паперти! Им
И с улыбкой кропить,
И кадить фимиам! –
Честь воздать бы Младым;
Жмутся к южным дверям.
И – ко «Многая лета!»
Русь с приданым столетий,
Как в «шешнадцать», под звоны
«Сорока сороков»,
Всем на зависть Невестой
Во Собор сам Успенский
Вся втекла невесомо
Со своим Женихом, –
В «одной плоти – вдвоем»! –
Аки в Новом Завете!
Залит весь! Залит светом
Пятиглавый Собор!
Всё вокруг в самоцветах
До окладов икон,
От молельного зала
Отделявших Алтарь,
Где –Политы* стояли:
На трех митрах во сталь
Блеск алмазов, сапфиров;
Жемчуга…
И – Царь сел!
Он на Троне в мундире
Был военном. Блестел
Вышит нитью златою
Вензель в имя Отца
На его эполетах,
Аксельбанты! А Сам
Сын – в полковника чине:
Александр III Александрович, Миротворец
(26 февраля [10 марта] 1845, Санкт-Петербург —
20 октября [1 ноября] 1894, Ливадийский дворец, Крым)
И останется в нем
Уж навечно, Святой:
Сам повысить Себя
В званьи, скромным не счел
Царь- Полковник… Папа ж….
А Отец – …не успел:
Как-то странно почил Он
В сорок девять-то лет….
До того ж на Него,
Миротворца Царя,
В первый день самый марта
Сын Марии, со старшей
И сестрою своею,
Покушался, - «Ильич»! –
Нет, не тот «Божий бич»
Для отвергших Христа,
Но – Ульянов. …Взошел
Он и на эшафот,
Аки Царь на Престол,
Но пред самою казнью,
Уж с петлею на шее,
Изо всех лишь один
Саша не отказался
Крест Святой /и не странно/
Целовать… Бог, прости!
…Золотой медалист
Увлекался червями
Уже с детства… «Тот самый
Брат» – червей не любил:
Он «терпеть их не мог»!
Александр и ушел,
Но всё шли «тем путём…»,
И – крушение тут же,
В Борках, поезда Их….
Рамена ж – Царски! – дюжи:
Всё в рубахах ходил
Русских с вышивкой – как же! –
Да в потертых штанах,
Но – подковы ломал,
Гнул монеты, мог даже
И петлей согнуть вилку,
Улыбаясь в ухмылку,
Пред австрийским послом:
«Вот что с вашими я –
И с двумя, и тремя…»…
«Мне не нужно фарфора», -
Так наказывал Царь
Чад наставникам встарь. –
Мне здоровые дети,
Мне нормалные ну'жны.
Пусть дерутся, но первый
Кнут – доказчкику». И –
Дети выросли….
Сыну
Он признаться успел;
«Я скорее начну
Сомневаться в Себе,
Чем в Тебе…»
За Россию,
Дуб, стоявший горой…
Богатырь был простужен,
Занемог в Рождество,
А в Ливадии слег,
И – скончался внезапно…
На главе ж Александра
Были руки тогда
Иоанна: Кронштадтский
Был с Царем у одра,
Разделяя все боли….
Александр II Николаевич, Освободитель
(17 [29] апреля 1818, Москва — 1 [13] марта 1881, Санкт-Петербург)
Вот и Царственный Дед –
Александр Второй! –
В Петербурге же, той
Был «Народною волей»
Раз ли?! – при-говорён.
И – Великим Постом! –
Таки в муках ушел,
Приобщиться успевши
В церкви Малой дворца
Таин Святых…. И, конечно,
В Зимнем, внук Николай
Видел первого марта
Как весь час умирал
Изувеченный бомбой
Террориста…. – Двумя!
Второй – под ноги прямо
Спаса, Веры, Царя! –
Всей Империи в сердце!
Содрогнулась Земля:
«Царь убит! Самодержец!
Реформатор – в Своем
Доме зверски, да днём
На глазах у народа…»
А в России – …Народу!
И в «мечети мулла
Так расписывать стал
Со минбера заслуги
Падишаха в тот день
Убиенного, с «Люди»
Что в концов же конце
И расплакался сам».
Николай I Павлович Незабвенный
(25 июня [6 июля] 1796, Царское Село — 18 февраля [2 марта] 1855, Петербург)
Павел I Петрович
(20 сентября [1 окт.] 1754, Санкт-Петербург —12 [24] марта 1801, Санкт-Петербург)
Неожиданной, страшной
Смерть и Тезки была –
Ники Прадеда! – так же
Его жизнь унес март:
На второе, в ночь, стало
Резко хуже…. Просил,
Облачили б в мундир.
С Внуком старшим, что станет
«Миротворцем», прощаясь,
Он промолвил едва,
Мол, «учись умирать».
Корчась, в страшных – угас и
Православный наш Царь…
Уж к утру разлагалось
Его тело, пошли
Пятна желтые… В тайне
Удержать не смогли,
Хоть и – «мирно скончался»…
«После гриппа», когда
Люди слышали, Павла
Вспоминали – Отца
Его, был что задушен
В дни Велика Поста,
Но – «инсульт» виноват…
Отравили Царя,
«Членом Церкви Христовой
Что достойным был»! Сколь,
В Русскость, Святость влюбленный,
Для России самой
Сделал Царь Николай…
И железна дорога
Петербург-же-Москва,
Царскосельская тоже, –
Все при Нем… Вот и гимн
Вечный: «Боже, храни…»!
Дед… Отец… Но не знает
Еще Сын Их и Внук,
И в Кремле что настанет
Час, в который взорвут
Вскоре Дядю – Сергея….
Губернатор Москвы
Князь Великий – здесь, с Нею, –
Что мощами лежит
Во Земле Святой… Скоро…
Скоро воронам – пир!
А Он белой вороной –
И теперь там, где – Пир …
***
Но – Успенский! Царь сел…
Николай – бледен в мел.
– Како веруешь? – чинно…
И еще не в порфире
С горностаевым мехом, -
В форме, словно в овчине,
Не вставая с колен
Агнца в Нем, не былинку ж –
К Се прижав Русь с глубинки! –
Вслух вознес Символ Веры,
Аки ладан свой дым.
Пред Венчаньем – молебен.
Все стояли, а Царь….
Царь теперь на колени
Опустившись Свои,
В благодатной тиши
За Россию молился;
За весь Русский народ,
И не русский, – с лица…
Не один голубь взвился,
Когда вновь грянул залп
В сто один выстрел после
Так, что вздрогнули гости;
А с салютом и звон
Языков медных! – В радость
Для всех слышащих уха,
Для очей и в усладу!
Велико Торжество!
И Божественной вот
Литургии черед!
На Священну Особу
Благодать снизойдет,
Но – сугубая! – Духа
Здесь Святаго: особо
Будет Миропомазан
Для Служения Богу
Царь земной! И наступит
Торжества момент главный:
Церковь Таинством Велим
Преподаст – уж Христу*,
Плоть и Кровь же Саму
Здесь Спасителя мира
Во Святом Алтаре! –
Крови Царской по праву.
Станет к Горнему миру –
Где царит Царь царей! –
Приобщен Император
При Венчании с Ней:
Со Святой, хоть и хворой
Уж, Россией Своей.
А покуда в Соборе
Православном идет
Служба, нет коей краше!
………………………
………………………
Трех дней выдержав пост,
Царь по Царскому Чину
Приобщается Страшных
Таин Святых из Потира, -
Как все Русские встарь:
Первый Грозный и Царь,
И все Предки Его.
***
Николай же в День тот
В первый раз и последний
В Своей жизни вошел,
Весь осунувшись, бледным
Во Святые Врата.
Повелел у Престола
Возложить на Себя –
На Монарха! – порфиру.
И – склонилась глава….
Возгласили молитву,
Возложив руки на…
И невольные слезы
Вызывали слова
И – Стоящий едва:
Волновался… Но – Сам! –
Рукой твердой неспешно
Ту Корону во грозди
Тяжелейшей лозы
Возложил Самодержец
На Честную…
Стоял,
Держа скипетр, державу,
Красоты несказанной
В Высочайшего сана
Блеске всем и во славе
Всей Руси Повелитель:
Необъятной Земли;
В сто мильонов! – народа,
Самим вверенных Богом
Ему в Царской порфире
И во Царском венце, -
В тот с шипами Терновый,
В символ и Багряницы,
Что была на Христе
Со Спасителя Кровью…
И – сказилась зарница, –
В отблеск близкой грозы,
И вбивались уж гвозди
Где-то там вдалеке…
По небесной реке ж
Плыли белые утки, -
В птицу огарь; минутки –
До тех туч налегке….
Но в Успенском Соборе
В сей торжественный час
Оглашался в звень– морем
Разливаясь! – Царя
Титул*…
«Многая лета»!
Трижды – песнь! И – «Уррра!»
Несмолкаемым ором
Деревень и селений…
Колокольный звон всяк –
Пуще залпов орудий!
И несут поздравленья
Кто и «в дверь», кто – «инуде»…
***
Боже, Боже, Царя…
Боже, Боже, храни!
***
Не во Граде Петровом
Во «заморских» обновах, –
В древней Первопрестольной,
Где Руси попривольней
В своем пелось убранстве! –
Был Помазан на Царство
В ясный день Самим Небом,
Глава Церкви земной –
Православный последний
Русский наш Государь! –
Как и Сам Иоанн
Царь, Дарованный первым
Всем Иванам в грозу!
А пока: «Фьють-фьють-фьють».
Соловьи-то поють…
________________________________________
*У алтаря стояли все три митрополита - Московский, Петербургский и Киевский - архиепископы,епископы и архимандриты.
* Из воспоминаний азербайджанского писателя Джалил Мамедкулизаде, бывшего на момент гибели Александра II школьником.
*Христос (греч.) - Помазанник.
«Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий,
но перелазит инуде, тот вор и разбойник» - Ин.10:1.
04 февраля 2017г. - 1 марта [14 марта] 2017г.
Продолжение http://stihi.ru/2017/03/18/9911
http://www.youtube.com/watch?v=JnmpN9nJrvM
российская империя. москва 1896 г. (часть 2) коронация николая II