Измождённость каналов, усталость горбатых мостов
убеждают, как время бесчувственно и беспощадно.
Гул турбин самолёта, летящего, скажем, в Ростов,
в голове то и дело сливается с бранью площАдной.
На лице отрешённость. В глазах ледяные круги,
бесконечно далёкие от пифагоровых формул.
Убивает не возраст, но зрелище вечной реки,
где любовь к исключениям быстро становится нормой.
Убивает не возраст, скорее беспомощность пред
уготованным завтра, в котором выносят за скобки.
И из зеркала смотрит морщинистый анахорет,
чья душа продолжает движение без остановки.
Гул турбин самолёта, осколки разбитых идей...
всё давно перепуталось, смазалось, перемешалось.
Ты живёшь, и тебя заполняет тоска площадей
да горбатых мостов неподъёмная эта усталость.
Предсказуемость звёзд. Хаотичность мелькающих глаз.
На фасадах немые упрёки запёкшейся глины.
Время делает вид, что послушно ползёт после нас,
но в конце настигает – внезапно и неумолимо.