В анклаве
Холодный треугольный сендвич
Нож-Боинг в облака как в масло
Не вечер - вечность
нечем
свечи
и невоспоминаний масса
Простить
Отчаянно не брать
И стиль заигрываний с общим
но целое на часть не тратить
ведь всё придёт слегка не позже
Очередной рассвет в анклаве
и неочередная дата
так отчего не здесь - о главном
о не случившемся когда-то?!
Эскиз в карандаше
Под нами Ленинский проспект,
над нами раззвездилась Вега
и девушек развозят негры,
и их не защитит Касперский.
А «Швитурис» вполне дерьмо
у неизбежности на фоне.
Остатки юности напомнить.
Бармен, давай не по прямой,
давай куда-нибудь, и вбок,
монетой, брошенной под стулом.
Таксисты, скука, проститутки.
Ночь.
Ленинский проспект.
Ковбой.
По старой памяти
Суровый снег, второе декабря,
похмельной голове не до рисовки;
и до проникновения в кроссовки
снег упрям.
Выписывает жизнь не каллиграф,
разбрасывая нас-артиллеристов
по гарнизонам.
Брат, давай по триста
за то, что занесло в Калининград,
за сыновей и тот же первый курс.
Когда и где ещё сведёт пролётом?
Тост.
Выговорить вслух «артиреллёры»
не рискну.
Нудно уже
На западе солнце живёт на час дольше.
Туда, на немили менять неминуты,
там снова балтийски и рядышком Польша,
и снова об этом - как минимум, нудно,
поэтому лучше, поэтому лучше
слегка изменить суть среды обитания,
привычные ритмы ботвы не послушать
и разом не вспомнить, что глушат в Британии,
и вырезать ороговевшее нахер,
и как-то суметь о высоком не низко.
На западе солнце, в отеле охранник,
всё выброшено, но до жути балтийско.
1-2 Декабрь 16