Поникни, Ортельсбург, главой –
Тебя покинул пастор твой!
О Боге рот не говорит,
И глаз невидящий закрыт.
Вот розы куст в саду расцвёл,
Но, прыг, сожрал его козёл:
Так смертью – тот, что жизнь любил, –
Блаженный пастор сожран был.
Уже и ров могильный вырыт.
Тьфу, Смерть – ты ирод!
Мука, беда и нужда – три гончих пса человеческой жизни, что травят
и гонят человека, как на Варфоломеевой охоте. Как только огненная
мортира материнского тела вышвырнет нас в мир, позволяем мы
набрасываться на нас жалобам и мукам страха; и бегут слезы из
водосточных желобов наших глаз, как пахта из лопнувшей маслобойки,
и когда нам давно уже надоест, как маленькому мышонку, на горячей
плите этой земли, приходит наконец повар Смерть, швыряет нас
в котёл могилы, как польских раков, где мы должны так долго
охлаждаться, пока от нас кроме грязи ничего больше не останется.
Quid est vita humana? Что такое человеческая жизнь? Человеческая
жизнь, как ветер – – к чистому! consummatum (!) est. – Quid est vita
humana? Что такое человеческая жизнь? Человеческая жизнь,
как бочонок дёгтя на возу: грязь и слякоть, грязь и слякоть: трах!
лежит на земле. Item quid est vita humana? И ещё, что такое
человеческая жизнь? Человеческая жизнь - это ветхая соломенная
крыша. Подует ветер, бац, она валится!
Обратим наши мысли к блаженному усопшему, вот чудо, если мы
испустим полбатальона вздохов из лейб-гвардии нашего сердца.
Он был подобен указателю на перекрестке, показывая узкую дорогу
жизни, и его пурпурного цвета лицо блестело, как голова трески
в лунном свете. Был он как будто загородный дом нашей общины,
в котором мы могли развлекаться сердечными наслаждениями.
Был он словно противень, в котором выпекалась тонкая мука истинной
веры; он возвышал свой голос, как старый гарнизонный барабан, и его
слова проникали во все уши, как сильно расхлябанная юла. Теперь
оставим мы нашего блаженного усопшего в его деревянном шлафроке,
как кота в пеленке, покоиться до тех пор, пока святой Ксаверий
не вырвет его щипцами заслуг из его мрачной могилы.
Аминь.
---------------------------------------------
*Проповедь при погребении пастора Раговского в Ортельсбурге (9 апреля 1780).
Из книги "Славяне в Германии", Франц Тетцнер, Рипол Классик, 1902
consummatum est (lat) – свершилось
Ортельсбург – сегодня Щитно – город в Польше, входит в Варминьско-Мазурское
воеводство. Когда умер пастор из Ортельсбурга (в 120-ти километрах от Калиново),
Погоржельскому, бывшему в то время пастором в Калиново, дали ответственное
поручение проводить умершего собрата в последний путь.
Leichenpredigt Pogarzelskis.
O weh dir, Ortelsburgs Gemein!
Du hast verloren den Pfarrer dein!
Maul zu, was hat gelehret Gott,
Geschlossen ist das Auge, tott.
So blüht im Garten Rosenstock,
Springt zu, frißt ab der Ziegenbock :
So fraß auch mittn im Lebenslauf,
Der Tott den seeigen Pfarrer auf.
Nun liegt er da auf Gottesacker,
Pfui, Tott — du Racker!
Kreuz Jammer und Hellend sind die drei Windhund menschlichen
Lebens, mit was wird Mensch geätzet und gejaget, wie Asen auf
Bartolomäus Jagd. Sobald uns Feuermörser mütterlichen Leibes an
das Welt schmeißt, so lassen wir vor uns hergehen Klagen und Angst-
trillers; da laufen die Thränen von Dachrinnen unserer Augen, wie
Buttermilch aus zerplatzt Butterfaß, und wenn wir sich haben lang
genug wie kleines Maußkätzchen gewärmt an Feuerherd dieser Erde,
kommt zuletzt Koch Tott, schmeißt uns in Kessel des Grabes, wie
polnische Krebse, da wir müssen so lange verkuliren, bis nicks mehr
is von uns wie And voll Dreck.
Quid est vita humana? Was ist menschlich Lebben? Menschlich
Lebben is Wind zu, Pur ! consummatum (!) est. — Quid est vita
humana? Was ist mentschlich Lebben? Menschlich Lebben is Theer-
pudel am Wagen: schlicker un schlacker, schlicker un schlacker: Bums!
liegt auf Erde. Item quid est vita humana? Was is menschlich
Lebben? Menschlich Lebben ist baufällig Strohdach, kommt Wind,
pardautz, fällts um.
Lenken wir unsere Gedanken zu selig verstorbenen, was Wunder
wenn wir lassen halb Battaljon Seufzer aufmarschieren aus Corps de
Garde unseres Herzens. War er gleichsam Wegweiser auf Kreuzweg
des Lebens schmalen Weg zeigend, und sein purpurfarbiges Antlitz
glänzte wie Pamuchelskopf im Mondschein. War er gleichsam Lust-
haus von unsere Gemein, darinn wir sich kunnten nach herzenslust
verlustieren. War er gleichsam Brotpfanne, darein das feine Mehl
wahren Glaubens wurde gebacken; er erhob seine Stimme wie alter
Garnisons Drummel, und seine Worte durchdrangen alle Ohren, wie
schön ausgespieltes Brummtopf. Nun lassen wir unsern selig Ver-
storbenen in seinem hölzernen Schlafrock, wie ein Katz im Windel-
hemde, so lange ruhn, bis heiliger Xaverius ihn reißen wird mit den
Zangen des Verdienstes aus seinem düsteren Grabe.
Amen.
---------------------------------------------
*Leichenpredigt für Pfarrer Ragowski in Ortelsburg (9. April 1780).
Vgl. Neue preuß. Prov. Bl. V, 185. Königsberg 1848.
Aus dem Buch "Die Slawen in Deutschland" von Franz Tetzner, Рипол Классик, 1902