Глаза закрой – всё то же, всё одно:
какое-то утраченное лето,
кольцо дверное, старое бревно,
пропитанное временем и светом;
и дышит день покоем и трудом,
и всё на свете прочно и несложно…
Бревенчатый недолговечный дом
четыре поколения, возможно,
переживёт. Но детям не видны
и краткость лет, и ужас тишины.
Был возраст лёгких снов и глупых дел.
От хохота в садах качались сливы.
Дом розовыми окнами глядел
на нас, таких бессонных и счастливых.
Не знаю, осуждал или жалел...
Ликуйте, дети: отрезвленье скоро!
А грозный день вдали уже алел,
и угрожал петлёй дороги город,
И торопила жизнь: пора взрослеть
и вылечиться… или заболеть
занудством, скептицизмом и хандрой –
другая повесть и другой герой.