Пока историю вещали,
Дюма обдумывал, внимал.
Тургенев с Пушкиным пытались
Узнать родство ревельских дам.
Припомнил пастор Дюма книги,
Их завлекательность, пикантность.
Добились разрешенья глянуть
На записи в церковной книге.
В списках нашли семейство Siёberg,
И не одно, тот старый род
Здесь регистрирован особо.
Сыскали Albedill с трудом,-
Прабабушки семейство там же
Отмечено с приставкой — фон.
Польстило Пушкину — барон!
Признали бы ему права...
Но свадебных отметок нет
В той кирхе Николаевской.
И на вопрос звучал ответ:
"Тут очень много разных тайн
Сокрыто в ревельских церквях.
Ищите в православных храмах:
На Вене (Русской) — самый старый,
Там фрески есть и о стрельцах,
Ивана Грозного вояках.
Но может, залило водой....
Вернее всё —же — в полковой,
Иль в Монастырской есть,- о браке".
Прошлись по древним площадям,
И в ратушу Дюма пустили.
Его нисколько не смутило,
Что недосуг было властям.
Минуту поднят молоток:
Визит из Франции... Похоже,
Здесь загордились все вельможи,
Без грамоты он был никто.
На Вене они заглянули.
Католиков здесь есть обитель,
Дюма зашёл,- (лишь заплатите),
К монахиням они шагнули.
Прекрасный дворик у колодца,
В тенистом ходе люд спасётся,
От солнца,- осветило стены
Сосредоточенных блаженных.
Растёт вьюнок почти до крыш.
Смиреньем веет эта тишь.
Сквозь стены слышен тут орган,
Напоминает те романы,
Что прежде Дюма написал,
Когда ещё всё начинал.
По сердцу всё пришлось ему,
Добавило пищи уму.
Сужалась улица, где Храм
Тремя главами возвышался,
У городской стены прижался,
В теснине улицы стоял.
Перекрестившись на алой,
Вошли в Храм, шапки сняв, с почтеньем.
Алтарь сиял на удивленье
И излучал им свет благой!
Высоки стены украшали
Божественных камней скрижали,
На сводах сохранились лики
Христа и Бога план великий.
Удача! — Пушкина узнал
Священник, и осанну спел,
"Как же, о прадеде я знаю,
Скандал великий вспоминаю.
Поверили тогда решенью
Суда по делу о лишеньи
Всех прав на близкое родство
С Абрам Петровича женой.
Доказано любодеянье,
Наказана монастырём.
Нам виделось, пара вдвоём
Оформлена быть может дланью.
Синод решенье обсудил,
Он тот развод не утвердил,
О новом браке нету речи,
Пока закон противоречит.
Жаль, письма мы не сохранили:
Крыша текла, водой залило,
Храм был похож тут на могилу,
Так Бог, наверно, поразил.
И правда, при Елизавете
Права вернули Ганнибалу,
Синод помиловал их брак,
Здесь документ для них заветный:
Гласит о записи во храме
Монастыря, где их венчали.
Благословили их союз.
Род Ваш оттуда, — не конфуз!"
Принёс письмо то от Синода,
И Пушкину при людях подал.
"Вот наконец — то я бароном
Могу предстать перед законом.
Итак мой новый псевдоним:
Барон я буду Альбедилль!
Ещё — б меня кто там узнал,
Ходатайство всем подавал"...