«Над всеми чувствами феллахов господствует земля,привязанность к земле, которую феллах буквально разминает и руками и ногами, он отдаётся со всей страстью, если она принадлежит ему . Однако она почти никогда не бывает
его собственностью. Здесь не земля принадлежит человеку, а человек земле. В этом кроется объяснение лености и бедности феллаха.» (А. Айру)
Так писал Айру А. в пятидесятые годы прошлого века.
На самом деле — феллах великий труженик. И называть его лентяем как-то грешно.
Слишком маленький участок родной земли едва может прокормить семью феллаха.
Земельные реформы не улучшили уровень жизни сельского жителя, и в основной массе, живёт он в чрезвычайной бедности. А жилище его похоже по-прежнему на дома древних египтян.(Зрелова Т.)
1
Как радует сердце манящий
Волнами весенними Нил!
В Египте под солнцем палящим,
Он свежести полон и сил.
Спокойные мутные воды
Укрыли кругом берега.
Ему поклонялись народы,
Его воспевали века.
А Нил полноводный, как море,
Касаясь подводных глубин,
Чуть плещет на знойном просторе,
Великий речной исполин.
Он всех по дороге широкой
Водою живой напоит.
И жизни поток, ненароком,
Где он прикоснётся бурлит!
Разливом омытые нивы
Рождают росток колоска.
Колышется поле лениво,
Течёт, словно в вечность, река!
Недаром, невольно смиряясь,
Язычники древних племён,
Трудились ему доверяясь —
Судьбой управляет здесь он!
Но есть то, что Нила славнее,
Чья власть безгранична вокруг!
С рассветом, чуть в небе аллея,
Поднимется солнечный круг.
И медленно над горизонтом
Белеющем шаром взойдет,
Огонь свой расплещет над фронтом
Пустыни, пространство займёт!
Как в жерле кипящем вулкана
Растопит небесный простор.
Так бог огнедышущий станет
Нести над землёю дозор.
Могущество солнца безмерно,
Не счесть, как у Нила песок.
Став "Ра" в пантеоне бессмертных,
Оно для язычников — бог!
С времён незапамятных люди
Молились на огненный шар:
В ладье проплывал, он, как чудо,
На мир изливая свой жар.
А после дневного похода,
Под землю спускался бог Ра,
Чтоб с силами зла в преисподней
Сражаться всю ночь до утра.
Вот так, обо всём размышляя,
Плыла я по Нилу-реке,
На лодке с шатром, избавляясь,*
От мыслей, что я налегке,
Что нету в руках чемодана,
Отель позади, за рекой.
Лишь гид — молодой египтянин —
И группа туристов со мной.
Дорога предвиделась мглистой,
А Нил — бесконечно большой.
Египет казался мне чистой
Страницей с подстрочный строкой.*
Предчувствие разных событий,
Предвиденье светлого дня,
И множество, полных открытий,
Чудес вдохновляли меня.
На чуткость души уповая,
Смотрела на город вдали.
Потоки лучей согревая,
Как лотосы в сердце цвели.
И всплыли забытые числа,
Воскресили в душе имена,
Людей, кто прославился мыслью,
Чья родина — эта страна...
2
Где тайна разлита в эфире,
А площадь пустынь велика,
История древнего мира —
Как в Ниле вода глубока!
Здесь пальмы приветливо машут
Под крыльями ветхих дворцов.
Песчаные горы вдоль пашен
Руины хранят городов.
Колонны Карнакского Храма,
Луксор над широкой рекой —
Вы, словно молитва Имама,
Останитесь в сердце со мной.
Но древних сокровищей тайна
Давно всколыхнула весь мир.
Гробницы царей не случайно
Влекут, как чудесный сапфир.
Как много поломано судеб!
Не дюж ли старателей гуж?*
Чья жадность, до крайности, будет
Уроком для множества душ!
Тьма бездны на зло вдохновляет! —
А тень от запретных дверей,
Всё также в гробницах витает,
К сокровищам манит людей.
Какая душа не стремится
В Египте в Долину царей!
Гробницы устали кичится
Незримою тайной своей.
Там время над нами не властно,
Там дух фараонов силён.
Хозяин гробниц беспристрастный,
Его непреклонный закон.
И надписью Тутанхамона,
Гробница, пугая, живёт:
«Нарушишь покой фараона —
Внезапною смертью умрёшь!»*
Тут вспомнила я Нефертити,
Жену Эхнатона царя.
Та — вечную скрыла обитель
Надолго от всех — и не зря!
Легенда о ней — быль и небыль —
Загадку хранит и печаль.
А шейка-то — лотоса стебель!
Лицо, как сладчайший миндаль.
Краса эта канула в лета.
Но люди хранят имена
Возлюбленных, избранных света —
Им власть над сердцами дана!
А храм Хатшепсут средь пустыни
Где солнце палит всех сильней,
Веками сияет доныне
Огнём золотых алтарей!
Суровые сфинксы с порога
Покой той гробницы хранят.
И смотрят на путника строго:
Вещая, что храм этот свят.
Что в храме блуждает царица —
Богиня пустынных морей!
И бродит за ней рядом львица,
Да свита загробный зверей.
В подземном святилище храма
Обитель души Хатшепсут.
Скульптуры из мрамора самой
Прекрасной работы несут
В тончайшей и мягкой манере
Портретное сходство с лицом
Той женщины, что в высшей сфере
Сравнилась с богами. О том
Её выдаёт нежный профиль,
Разрезы подкрашенных глаз.
Она — фараон! Теософы
Её восхваляли не раз.
3
В Египте, где зной бесконечен,
Где жжёт раскалённый песок
Хранит нам невидимо вечность
Природы живой уголок.
Оазисы редко мелькая,
Зовут путешествовать в Рай,
Где боги, как будто внушая,
Клянутся: «Хозяин здесь — Ра!.. »
Все в той же цепи бесконечной
Убогости ветхого дня,
Живут египтяне беспечно,
Не ропщут на спуд бытия.
Всё также полны суеверий,
Хранят на груди талисман,
На счастье, удачу по вере —
Но звякнет — бакшиш лишь в карман!*
Судьбе подчиняясь покорно,
Корнями врастают в поля,
Пшеницей на почве отборной:
«Кормилица — наша земля.»
Как в древности, пашут волами,
Держась за таинственный плуг.
Он послан им с неба богами,
С времён фараонов — их друг.
Одетый до пят в галабею,
Короткий просторный жилет,
Крестьяин живёт веселее,
Чем в городе давний сосед.
В сандалиях ходит без пяток,
А даже, порою босой,
Он учит девчат и ребяток
С мотыгой работать весной.
Он учит любить эту землю,
Которая кормит весь свет.
И только лишь Господу внемлет,
И трудится так много лет.
Счастливый душой египтянин,
Умеет сердца всем зажечь,
Торговец земными плодами
Подарит нам с пафосом речь.
Приветливы с виду, учтивы,
Не любят пустых праздных слов.
А жён они прячут стыдливых
В тени домотканых ковров...
Живут на просторах пустыни,
Оазисам дань воздают,
Но вечную славу доныне
Священному Нилу поют.
Но как ни волнуют каналы —
Построены рабским трудом!
Нет выше у них капитала,
Чем свой небольшой водоём.
В саду, где растут абрикосы
И стелется вниз виноград,
Бананы сплетаются в косы,
Свисая гирляндам в ряд,
Где зреют плоды ананасов,
На пышных зелёных кустах,
Скажу я вам всем без прикраса:
Король — водоём в тех садах!
А в хижинах скромных теснится,
Убогости их беднота.
Богатому духом здесь спится
И любится вся простота.
Встаёт он с семьёй на рассвете:
Лишь солнышко в небе взойдёт,
И первым лучом всех на свете
Как малых детей обоймёт!
Привычный от Бога трудится —
Не может бедняк без земли,
И молятся светлые лица
Чтоб лозы их вечно цвели.
Часть 4
Бескрайняя бездна пустыни,
За Нилом видна вдалеке!
Диковинный мир, как с картины
Художника вырос в песке.
То берег пологий, зелёный,
То в гору крутой на подъём!..
Лицом, солнцем чуть опаленным,
Сияю: мы славно плывём!
Приплыли: вверху над обрывом,
Виднеется дом у реки.
Три пальмы толпятся красивых,
Смущаясь, что так высоки.
Лужайку внизу затопило
Весеннею мутной водой,
А сердце слегка защемило:
"Травою мир полон одной!"
Зелёный лужок, на мгновенье,
Напомнил родные края...
Вот, козлик стоит со смиреньем,
Свой страх у реки не тая:
Копытцами чуть упираясь
Склонился над тихой струёй —
Как к матери нежно ласкаясь,
Пьёт воду и топчет ногой!
Мы выбрались дружно из лодки,
По лугу, босыми пошли.
Навстречу неловкой походкой
Спешил к нам хозяин вдали.
Бежал по песчаной тропинке
Смешной, белозубый, босой,
Ну, точно, как с детской картинки
Из книжки дошкольной одной.
Пришёл, важно всем поклонился,
Сказал, что гостям очень рад
И с нами наверх устремился,
Где ждал нас диковинные сад.
Наш гид рассказал нам попутно,
Что этот крестьянин богат.
Мне сразу представился смутно
Его домочадцев наряд.
Жилище, должно быть — хоромы!
Убранство покоев — в коврах.
Но вид его бедного дома
Из глины, не снился и в снах!
Зашли в неширокой мы дворик,
Нас всех усадили за стол.
Лежал рядом постланный коврик
Украсивший глиняный пол.
Ну, что же, хибарка плохая,
На крыше трепещет бельё,
Белеет тряпьё, высыхая,
Пугает вокруг вороньё.
Внутри помещенья, как ночью,
Без света грустит темнота.
А окна у них, между прочим,
Малы, как иглы ворота.
Богат ли в том доме хозяин
Я вам не скажу ничего.
Ответит любой египтянин —
Земля — всё богатство его.
Радушный и важный хозяин,
Распрашивал живо у нас,
О том, как в России крестьяне,
Живут и чем дышат сейчас?
О том, кто глава в наших семьях,
И нет ли красавиц невест? —
Отца деликатная тема:
Наследник, сынок взрослый есть!
Затем, он позвал громко сына,
Тот смирно к нему подошёл
И, встав, улыбаясь, стыдливо,
Вдруг маковым цветом расцвёл!..
5
Гостям принесли из чулана
Лепёшки, в кувшине воды,
И чан золотистых бананов —
Что были на ощупь тверды!
Как гнутся от тяжести ветки,
Кустов, изогнувшихся вниз,
Они, как у пальмы-соседки,
Высокий имеют карниз.
Банановые рай египтянин
Хранит, как божественный дар.
Гордится им щедрый крестьянин,
Везёт торговать на базар.
Живёт тот богатый крестьянин
Великим крестьянским трудом.
Гордится, что он мусульманин
И строит для сына свой дом.
Жена у него молодая
С утра до вечерней зари
Всё крутится не покладая
Рук женских, как птичка парит,
Над каждой подросшей лозою,
Над нежным и хрупким цветком,
И мужа боится: грозою
Он царственно ходит кругом.
И вот на прощанье, хозяин,
Позвал наш весёлый отряд,
Подняться на крышу, где Каин,
Оставил печальный свой взгляд.
Убогость земного жилища
И ветхая в нём простота,
Как свет от костра — пепелище,
Затмила вокруг красота!
Раскинулся Нил полноводной
Широкой могучей рекой.
И пашни с землёй плодородной
К нему прижимались с тоской.
Вокруг окружало богатство —
Бананы беспечно росли!
Как жёлтое южное братство,
Пучками свисали в пыли.
А рядом в тени апельсины,
Пленили завистливый взгляд.
И дальше, за скромной маслиной,
Виднелся заманчивый сад.
Не каждый крестьянин в Египте
Богатством таким окружён,
С времён манускриптов до ныне
Богат, кто на Ниле рождён.
Кто может завидный участок
Большою водой орошать.
Кто может и садом похвастать
И трудников в поле держать.
Наш друг был хозяином знатным —
Земля во владенье дана.
Она урожаем трекратным
Его одаряла сполна.
А сад был его утешеньем
Спасал от непрошенных бед.
Плоды приводя в восхищение,
Доходы несли много лет...
Смотрела я, грусть подавляя,
Туда, где пустынный пейзаж,
За Нилом, простор окрыляя,
Висел, как чудесный мираж.
Туда, где лежит фараонов
В гробницах священная пыль.
Туда, где виднеются кроны
Карнака, хранящие быль.
Где горы на небо взирая
С улыбкой на солнце глядят,
Египет лежал, воздыхая,
Песчаный раскинув наряд...
________
Как время летит беспощадно,
Песками судьбы замело,
Что стало для сердца отрадно,
Что мне приносило тепло.
Листаю страницы журналов,
Ищу в интернете статьи,
Где чуть приподняв покрывало
Завесы, живут в забытьи
Пустыни бескрыйние волны:
То горы, то море песка,
Где тайной сакральною полон
Египет, ушедший в века...
Не дюж ли старателей гуж?*— в данном случае, искателей сокровищ.
На лодке с шатром*— лодка с каютой-шатром — родной дом Нильского рыбака
«Египет казался мне чистой страницей с подстрочной строкой.»*—
(видеть сразу, как будет выглядеть отпечатанная страница), т.е. предвиденье, предвкушение событий.
Бакшиш (арабск.)*— денежная подачка
«Нарушишь покой фараона — внезапною смертью умрёшь»* —
«Смерть быстрыми шагами настигнет того, кто нарушит покой фараона!» — Надпись в гробнице Тутанхамона.