Я стою здесь века, словно страж на Петровском мосту,
Мне меняли мундиры, и сердце порою меняли,
Я – фонарь, я свечу, и отставка грозит мне едва ли,
Хоть порой, в белоночье, дают отдохнуть на посту.
Справа – Кронверк, левей бастионы и невский простор,
Ко вратам Иоанновским людям я путь освещаю.
Я украшен щитом и скрещёнными косо мечами,
И имперский орёл надо мною крыла распростёр.
Помню топот солдат и монарший размашистый шаг;
Чернокнижника Брюса, укрытые стягом лафеты...
Помню казнь декабристов, растущие ввысь минареты;
Под конвоем – министров, и красный трепещущий флаг.
Я светил краснофлотцам, студентам, стахановцам – всем,
Экскурсантам заезжим сиял вечерами, как надо.
А когда застучал метроном, подступила блокада,
Голодал с Ленинградом под спазм остывающих клемм.
Помню грохот снарядов, осколки соборных волют,
Помню, как корабли в мёртвый март по форштевень вмерзали,
По Неве проплывавшие трупы забуду едва ли,
И навеки запомню тот первый победный салют.
Вновь, как прежде, светил ленинградцам десятки годов,
И доныне по мне непростая ночная работа.
Вот слегка подновят на короне орла позолоту,
Буду я – хоть куда! И светить вам, как прежде, готов.