Ещё как будто не разбужен
сырой и серый день.
Но знают уличные лужи,
что снег осиротел.
Зимы уже не помнят клёны,
вороны, города.
И словно провод оголённый,
блестит в реке вода.
С лицом от слабости землистым
обдумывает март
(как замысел) на ветках листья.
И сквозь туман горят
дома, дороги и разметки:
мгновения, века, –
на млечной непутёвой ветке,
у нового витка.