Ну вот и все мои пожитки:
Максима Горького рассказ,
Портрет,
где курит Альфред Шнитке,
Бобина с песнями Каас,
Пластинка «Танец Рио-Рита»,
Журнал «Всемирный следопыт».
Всё – ретро.
Всё – полузабыто.
И я уже полузабыт.
Я уподобился улитке,
Таскаю на себе мой дом,
Где пасодобль, Каас и Шнитке,
И Горького четвёртый том.
Ползу, а в день – не больше метра.
Быстрей нельзя: со мной мой дом.
Тащусь и бормочу: «Я – ретро,
Мне умирать под башмаком».
Со мною ночью курит Шнитке,
Читает Горький вслух рассказ,
Поёт в шифоновой накидке
«Sex fort» Патриция Каас.
Потом танцуем Рио-Риту,
Журнал листаем «Следопыт»,
А в семь ноль-ноль –
тащусь, побритый,
В свою контору «Лесосбыт».
На голове берет – от ветра,
Пальтишко – допотопный крой.
Моя контора тоже – ретро,
Стучусь: «Эй, кто-нибудь, открой».
Пожалуюсь: «Промок до нитки:
Ветряка, дождик, толкотня».
Вот - отсырел табак у Шнитке,
Чихает Горький на меня.
А главное – так много страха:
Кругом подошвы, башмаки!
Вахтёрша, жирная деваха,
Бормочет: «Всё не по-людски.
С собой таскают что попало,
Не расстаются с барахлом».
Затем она нарежет сало
И в трубку скажет:
«Здравствуй, Том».
Я рядом с ней – такое ретро!
Такое… в общем… барахло.
Прополз за день не больше метра.
Деваха: «Томочка, алло…»
Весь день пробуду в «Лесосбыте»,
Коль вечером вернусь домой,
Скажу жильцам моим: «Кутите,
танцуйте пасодобль со мной».
Она в шифоновой накидке,
Я – в кителе с медалью «За…»
Кому гармонь? Конечно – Шнитке.
Смеётся Горький: «Ух, коза!»
И хлопает по голенищам,
Под стол швырнув четвёртый том.
Меня не называйте нищим,
Я богатей, мой полон дом.