Королевская прогулка
«Слушай только меня – королевы не врут! Если ты, девочка, хочешь вступить в игру, то помни, что чёрное здесь - это белое, а белое здесь – это чёрное. Пешкою быть – невеликий труд, просто слушайся старших и следуй за ними покорно». Так говорит величаво Чёрная Королева, сворачивая направо – к холму, что маячит слева. Королева гордо ступает по зазеркальной кривой дороге, Королева авторитетно внушает спутнице правила строгие: «Не верти головой, смотри под ноги, помни приличия, отвечай на вопросы громко и внятно, и не забывай добавлять «Ваше Величество»! Это понятно?».(Алиса, смотря снизу вверх, внимает).
«Где ровно – там топко, где верно – там скользко, где свой – там и бей, если хочешь жить с пользой», - так Королева на ходу объясняет страны Зазеркалье кривые законы (Алиса многого не понимает, но, всё же, кивая, глядит восхищённо – ну как же, гулять с настоящею королевой!).
Ну, а вокруг – направо-налево – чёрная бель да белая чернь, сумрачный свет и светлая тень, пейзаж стынет в квадратах и линиях – земля Зазеркалья, кого она примет? Искривлён, искажён, отстранён окоём…
А Королева – всё о своём. Потом хватает Алису за руку, едва не вывихивая сустав, и бешено с места срывается (Алиса испуганно подчиняется) - и ну давай гнать, когти рвать да подмётки драть, пока обе не валятся наземь, устав. И надо ж, как просто всё объясняется: здесь остаться на месте труднее всего, надо бежать в сотню раз быстрее – вот оно для чего! Да, Зазеркалье – иное…
И вдруг: «А что, девочка, хочешь быть мною?» (Алиса недоумевает, но на всякий случай кивает). «Ты только представь: вот позиция, первый ход, где напрямую, а где – поворот, где-то сыграешь по-чёрному, где-то по-белому, выйдешь – и вот… Ты на самом верху, круче всех, властный взгляд, королевская стать – девочка, хочешь такою же стать? Все падают ниц, а твоё слово – смерть, и вокруг все дрожат и не смеют посметь… Ведь каждая пешка об этом хлопочет!» (Алиса в сомненьях, но спорить не хочет).
«Ах, какой славный эксперимент! Значит, вот так, встань сюда, айн момент… Вот направленье, вот ориентир – вперёд, моя пешка, покорять мир! Увидимся на другой стороне…» - и фигура её пропадает во тьме.
Путешествие Алисы
Алиса идёт по клеткам и линиям…
Алиса идёт по теням и просветам…
Алиса идёт по вопросам великим…
Алиса идёт по дурацким ответам…
Алиса идёт внутри и снаружи,
там, где лучше, да меньше,
где страшнее, да глубже.
Там, где мысли слышны,
а кричать – толку нет,
где кошмарные сны
вызывают лишь смех.
Здесь привычно – навыворот,
наоборот,
здесь обычно не видит
тот, кто смотрит вперёд,
у законов нет силы,
у времён нет путей,
нет покоя у мира,
нового – у новостей.
Всё расчерчено так,
что теряется след.
То ли свет, то ли мрак,
то ли есть, то ли нет…
Королевский пир - гости
Ну, наконец-то – последний прыжок и последний рубеж – небольшой ручеёк. Вроде бы – малость, а всё на глазах поменялось. С головою тяжёлой, в тяжёлом венце Королева Алиса сидит во дворце…
А справа и слева – две зазеркальные Королевы. Только вряд ли на равных им править – часто Чёрная Белой не даёт слова вставить. Чёрная провозглашает все тосты, Белая смотрится просто гостьей. Впрочем, Алисе не дают слова тоже, какой-то экзамен придумали, Боже! То ответь на вопрос с подвохом, а то светски любезничай с окороком. Алисе хочется пить и есть. Алисе всё меньше нравится здесь.
За тронами суетятся пешки, наливают вино Королевам да колют орешки. Дворцовые кони стоят в охране, народ они бравый - ходят буквою Г исключительно, ею же стоят в поклоне почтительно, ржут дружно хором на шутки Величеств. Ну, а дальше – длинный стол вдаль уходит, и везде - гости в огромных количествах.
За королевским высоким столом сидят аккуратным таким рядком приближённые: фрейлины-сибаритки, ладьи-фаворитки, герцогини-аристократки - ревнительницы нравственности и порядка, хранительницы кулуарной изнанки (а попросту – стервы и интриганки). Сидят справа-слева от королевы, в уменьшенных копиях короны владычицы, глядят на Алису и бычатся. Но королевского гнева всё ж опасаются и через силу поэтому улыбаются, кисло да криво, глядят свысока и ревниво: мол, что это ещё за цаца в короне тут вздумала красоваться? И если корону нахально надела, то каких наворотит тут дел, а? У ладей недовольные рожи…
Единорог со Львом вот тоже – смотрят, не узнавая и как-то презрительно. «А ты ещё что за чудище?» - говорят подозрительно. Аж про дуэли на время забыли.
А вон Труляля с Траляля – как всегда тут и были, словно и не было драк из-за ломаных погремушек, явились поесть королевиных плюшек. Эти двое – известные подпевалы, клакёры и прилипалы, всегда там, где сильные мира сего: то от этого кормятся, то от того…
А рядом Шалтай-Болтай – он и тут уселся на край, ногами болтает, прикидом фасонит, весь из себя, целиком, собственной важной персоной. Ещё бы – за ним ведь приходится присылать не меньше, чем всю королевскую конницу и всю королевскую рать. Он – королевский советник, манипулятор и сплетник, всё интриги да спесь, обтекаемый весь, и ведь как ни крути – не поймёшь, где там зад, а где нос. Угадайте, о ком его свежий донос?
Впрочем, есть персонажи приятней его. Скажем, Мартовский Заяц – миляга ведь, хоть и «того». Бел да пушист, хоть безбожно линяет, да свинарник везде, где поел, оставляет, да дурацкие шутки не к месту вставляет. Но его принимают охотно в игру - ведь как обойтись без шута на пиру!
Он в компании с серою мышкой – сонною Соней под мышкой.
В углу Шляпник - незваный, никто, незаметен. А когда-то героем придворных был сплетен, был фигурой и законодателем мод, знатоком, что любого за пояс заткнёт. Да не вовремя спорил, не там и не с теми – и с тех пор без него стало двигаться время. Был объявлен безумцем, персоной нон грата, даже выслан куда-то навек без возврата… но вернулся, и голову уберёг – невидимкою шляпа, цилиндр-оберёг, в помощь – зелья, алхимия, иглы да ртуть, на болванку любого способен он натянуть. Он здесь ходит как тень, он приглядывается к лицам и рожам. Он давно стал героем, он давно никому ничего не должен. Но зачем-то пытается что-то вернуть… Хоть нелепая шляпа – да взгляд под ней острый, как нож. На него не глядят – что с безумца возьмёшь?
Ну, а так - разношёрстная публика трётся, угощается на пиру чем придётся – кому фига в сахаре, кому дырка от бублика. В общем, разнообразная публика.
Вот там – лягушата подпрыгивают от нетерпения: когда будет главное представление? Скоро будет и представление, скоро – вот билеты в копытах Козла-контролёра. Вот билеты по фунту, по пять, по полста, вот во дворе занимают места люди и нелюди, звери и птицы, пришла даже Овца со своими спицами.
Морды и маски, рожи и лица… Стоп, не хватает чего-то в сказке… О Боже, а где Белый Рыцарь? А Белый Рыцарь – давно в опале, его на пир, как всегда, не позвали. Бессрочная ссылка в пределы неблизкие, без прав публикации и переписки - за несовпадение с высочайшим мнением, странные идеалы и вредные изобретения. В лесу на закатной тропе он всё ждёт свой рассвет, и дальше ему хода нет. За простенькой песенкой – скрытая боль…
Впрочем, как видим, и Чёрный Король – номинальный глава королевства - тоже на пир не явился из леса. Всё так же под деревом, скорчившись, дремлет и видит во сне чёрно-белую землю – клетки да линии, сна отражения, плоскости и пейзажей движение. («Чей это сон?» - мимолётная мысль).
Королевский пир - Алиса встаёт во весь рост
Ну, вот и открылся «экзамена» смысл – во дворе всё готово для представления, ждут лишь алисиного появления. Валом публика валит из зала во двор, Королевы закончили свой разговор, приняли от придворных поклон и вместе с Алисой идут на балкон.
А там – представление, королевское развлечение, для наставления подданных и устрашения. Костёр, колесо, дыба и эшафот – и рулетка, чтоб выбрать, кому попадёт. Право вращения – у коронованной особы. Ну, а сегодня случай особый - пешка экзамен на царство сдаёт. Так что держись, зазеркальный народ!
Чёрная Королева сияет, Алису вперёд пропускает, демонстративно слезу утирает: вот она, смена, уже подросла…
«Учись, молодёжь, пока я жива. В самом начале будет процесс над послами соседней Страны Чудес – никто до конца так и не разобрал, кто там кого и куда послал. Так что казнить надо их всё равно – да и войны у нас не было что-то давно!».
Рулетка – отличное изобретение, может выбрать вид казни народу на заглядение. Но послы – это только на разогрев, дальше забавней и для власти полезней – будут разыгрывать каждый билет. И кому выпадет номер – тот всё равно что помер. Быстро найдут и докажут вину, а палачи вмиг управятся. Скажете – бред для маньяков? Ну, а народу – нравится.
Алиса - а ей принимать этот бред – помолчав, чётко выговаривает: «Нет!». Все ахают: традиция нарушается, приказы Величества не исполняются!
Королева шипит: «Ну-ка, кто тебя вывел в ферзи? Крути давай щас же, и не дерзи!»
Но Алиса лишь повторяет ответ: «Нет!».
Притихли, глядят зазеркальные зверики. Чёрная Королева в истерике: что, эта Алиса свихнулась, что ли - почему супротив королевской воли?! Боком выходит высочайший каприз…
Королева кричит: «Да ко мне!.. таких вот Алис!.. стоит лишь свистнуть – сбегутся стаи! Любую могу на твоё место поставить!». Королева расстроена, ей себя жаль, хрясь кулаком по перилам и взгляд грозный вдаль…
А там, на площади, с другого края, от зависти умирая, ретивые пешки уже маячат.
«Да что, наконец, всё это значит?!» - Алиса не знает, как и кого спасти, но чувствует, что начинает расти… Если это – лишь сон, то какой к нему ключ?
«Наглая пешка, молчала бы лучше! Скажи спасибо, что вывели в люди, что посадили рядом за стол… А вот мы тебя щас воспитывать будем – невежа, тебя бы назад лет на сто! Ах, как же велик и прекрасен был двор, когда Зазеркалье лишь строилось… Вот там обтесали бы – был бы другой разговор!..». (Алиса, конечно, слегка расстроилась… А впрочем, что до ушедшего времени ей? Да и стоит ли верить царственным мемуарам о том, что и зеркала тогда были прямей, и все милости сыпались даром?).
Придворные чуют – плохи дела, всё не по плану идёт, получается – и с воплями на Алису бросаются. Алиса, однако, так подросла, что на балконе не помещается. Алиса шагает с балкона во двор, валит столбы, разбирает костёр…
Все в панике, Шалтай-Болтай ухмыляется зло, ладейки-злодейки исходят ядом. (Алиса думает: «Называется – повезло. А оно мне надо? Что – ради вот ЭТОГО все усилия? Они у меня вообще-то спросили?»). Сбегается стража – не так-то просто будет уйти, но Алисе уже не страшно – она продолжает расти.
Ей кто-то кивает среди толпы – острый взгляд из-под старой шляпы… Ну, хоть кто-то здесь есть, кто ещё не сошёл с ума. Но Алиса справится и сама – она выше башен, и дальше растёт. (Разбегается прочь в испуге народ).
А добродушный Чеширский Кот… Он на пирах – гость нечастый, да и тогда появляется лишь отчасти – то голова, то улыбка, то хвост. Он – дипломат, он не так уж и прост, он проскользнёт, мягкой лапой погладит – вот почему мало кто с ним не ладит. Ему уютней, конечно, у себя на горе лесной, под улыбчивой яркой Луной, но положение всё же обязывает – его с двором этим многое связывает. И в целом справляется он прекрасно, но если пойдёт против величества - ясно, что голову снимут и ему только так. Палачи королевства толк знают во многом – в том числе и в котах. И сейчас диспозиция явно не та, это Чеширский Кот понимает – и медленно-медленно, грустно тает над притихшей толпой улыбка Кота…
Королева – чернее тучи, страже кричит: «Окружайте получше!».
Но за плечами Алисы – все линии мира, мили и переходы, споры и разговоры, мысли, дороги, встречи. Многое передумано, многое перемерено… и зря королева уверена, что ей не станут перечить!
Алиса была ребёнком, теперь она повзрослела. И что ей эта коронка и Чёрная Королева?
Сон зашатался, чуть-чуть - и свобода…
«Видала я, конечно, уродов - но чтобы в таких вот количествах! Если таков зазеркальный народ… тогда до свидания, Ваше Величество! Но вначале я Вас проучу немножко!». И с мявом шарахается прочь от Алисы тощая злобная чёрная кошка. Но полоснуть успевает лапой – и красные капли текут по руке из длинных царапин…
И взмахом руки ломается сон, и одним словом: «Хватит!».
Пробуждение Алисы
Сон – как прилив: накатит, откатит…
А вечер синий – темнеет, чернеет; камин в гостиной – едва-едва тлеет. И зеркало над камином – ворота другого мира, теперь глядит изнутри иной, зловещей и ледяной глубиной. Беда тем, кто, поверив в обман, заглянет. Тёмный провал: не смотри – затянет! Порог между мирами невидим, хоть тонок, но шагает легко любопытный ребёнок с вечным своим «а если?»…
Алиса моргает, потягивается в кресле. Уже нет света в высоком окне, Алиса оглядывается в полутьме: вокруг лишь кресла да книжные полки, камин и зеркало, стол, а внизу на коврике – играют котята, белый и чёрный, размотали клубок и катают проворно. Алиса смотрит на руки: они здоровы – ни царапин, ни крови, ни синяков. И больше не давит обруч короны – тот, что был хуже всяких оков. А окна и зеркало – холодом жгут чёрно-синим, тут и там стекла покрылись инеем… Но угли в камине подмигивают тепло, и станет светлей, если зажечь пару свечек новых: вот оно всё, родное, никуда не ушло – уютный дом, голоса сестёр, звон посуды в столовой…
Там скоро рождественский ужин начаться должен – и может быть, в гости придёт мистер Доджсон. Вот он – всё поймёт, если расскажешь сон.
Алиса подходит к одному из окон – и от алисиного дыхания на стекле чёрно-белые тают узоры…
Алиса – реальна, Королева – иллюзорна.