Потихоньку надвигается весна.
За окошком сумасшедшие коты.
На горе уже проталина видна,
и за зиму намороженные льды
на дорогах, тротуарах и вовне –
на поверхности набухли, и вот-вот –
всё подвластно будет мартовской весне,
всё растопит, и в единое сольёт!
А поэту удержаться бы в себе,
а не в зыбкой атрибутике весны,
он вышагивает ритмы по тропе,
из сердечной выступая глубины...
Но куда ему сердешному идти
с этой тяготою мартовской внутри?
И кто может исповесть его пути
в три строфы,иль даже в тридцать три?