С пьяного пера спорхнула гжель,
Синью расписав клочок блокнотный.
Вытряхнуло сердце птичью трель,
Извлекая голубые ноты.
Разорвалось ожерелье сна,
Бисера просыпав на бумагу.
Закусь съедена, бутыль давно пуста,
Только не сморила ныне брага.
Не спасла от пробужденья дум,
Не сдержала душу сеять строки,
Но порвала пару сладких струн,
Не затронув горечи порока.
И с тоскою кутаю клочок,
Пеленая бель чернильной вязью.
Болью густо смазанный смычок
Позабыл о всём, что было праздным.
И выводит пьяная рука
Грустными минорами о русском
И о том, как тихая река
Стала говорливой в месте узком.
И печалюсь, будто осень в дождь,
И горюю умершей деревней.
И тревога гложет, словно кость
Псина в подворотне, скалясь гневно.
А еще внутри горит огнем
И виски сдавило, как тисками
От того, что вспомнил отчий дом
И о прихворнувшей старой маме.
С пьяного пера спорхнула гжель,
Синью рассадив на белом ноты.
Вытряхнуло сердце птичью трель
И слезу пролило в лист блокнотный.