Маячит новая Голгофа,
Толпа хмелеет от крови.
Ей в радость эта катастрофа,
Где есть чужие и свои.
Вещают речи Демиурги*
Среди чадящих факелов.
Они, как судеб драматурги,
Ввергают мир в огонь костров.
Толпы гудящей половодье
Сметает всё, она крушит -
Дома, квартиры и подворья
А, где же Бог?! А Бог молчит.
На крест! На крест!
Любовь и веру.
И честь уж более не честь.
И доблесть больше не к примеру,
Остались только страх да месть.
Остановитесь! Погодите!
У нас Отечество одно.
Вы на вождей своих взгляните,
В глазах их затаилось зло.
Я призываю мыслить здраво,
Пусть даже спорный диалог
Побед сиюминутна, слава.
Незабываем лишь итог.
*Демиург в христианском богословии: термин Демиург употреблялся как применительно к Богу вообще, так и по отношению к Отцу, Сыну и Святому Духу в отдельности, а также ко всем Лицам Святой Троицы вместе, поскольку «вся Троица есть творящая и созидательная». Вместе с тем в святоотеческом богословии существовало устойчивое представление, что поскольку Сын как Слово Божие приводит в исполнение творческий замысел или волю Отца о мире, то имя Демиург подобает Ему в первую очередь. Это мнение ясно выразил святитель Василий Великий (330—379), который в творении различал «Отца как предначинательную причину сущих, Сына — как демиургическую, а Святого Духа — как совершительную». Вместе с тем святитель подчеркивал, что наделение Бога Слова демиургическими функциями обусловлено исключительно волей Отца. Термин Демиург в святоотеческом богословии изредка мог применяться к человеку и ангелу, но лишь в значении «автор», «источник», «причина».