Нас мать родила, назвала, как мечтала, голубицей над нами порхала.
Одна колыбель на двоих, я еще не уснул, а вот братец притих.
Появились на свет в середине весны, как две капли похожи,
разделяют лишь сны.
Носились как все, босиком по росе, с мечтой, взрослели как все.
Украдкой курили, нас, бывало, ловили но, не ругали, не били.
Мне восемнадцать, восемнадцать ему, мы ушли на войну!
Недолго вместе держались, после взрыва расстались.
Я в поле боя один, судьбе своей не господин!
Вижу лишь мрак, из него раздается лай немецких собак.
Понял, нас окружили, везет, может тем, кто не дожили.
Еле видел старинные врата, но ясно вижу, немцы волокут
чуть живого брата.
Приказали мне, шнель сюда солдат! Я подошел, дали автомат.
Окровавленным взглядом он смотрел мне в глаза, нажал на курок,
камнем застыла скудная слеза.
Видно не попал, будто в воду канул, в мраке он пропал!
Великому Рейху я намерен служить, всю войну за их спинами
Буду жить не тужить!
Но у них от пряника до кнута разделяет всего лишь минута.
Верил, победят, меня наградят, не собачьей жизни был рад
и не рад!
Пропали сны, те, что родились в середине весны.
Смерть, бывало, скалилась издалека, что меня не возьмет
знала наверняка!
Радостный день, наконец-то дожил, железный крест
в бархате заслужил!
Драпают немцы, с ними и я, вижу, в прахе лежит фотография моя.
Рядом боец, перевернул, это был он, мы с ним копия отец!
С него ордена, медали сорвал, звание майора украл.
Вернулся домой, без единой царапины, дважды Герой!
Мать подбежала, со всех сил обняла, шепнула: Нет, ты не он!
рухнула, умерла.