Он рвался на волю
Из плена людей,
Из шумных и грязных
Больных площадей.
Скрипели трамваи –
Молчали дома.
И пепельно-серой
Казалась зима.
Угрюмые реки
Потоков машин
Покой уносили
К истокам вершин –
Безвестно-мятежным,
В чистейших снегах,
Холодным и нежным
В чужих берегах,
Где стон покаяний
Беззвучных речей
На дне расстояний
Утопит ручей.