Бывает, что ночной порой
Поговорить так хочется с собой
Взглянуть, что накопилось за день на душе,
А что слетело прочь на вираже.
Себе расскажешь честно, без обмана
Хотя болит и кровоточит рана
И хочется прикрыть её рукой,
Чтоб не нарушила она ночной покой,
Но кровь сочится каплями сквозь пальцы
И прорастает вышивкой на пяльцах,
Как красным маком на лугу. Горит
И шепотом о главном говорит.
А если день был радостным вполне,
Казалось, что неслась ты на волне.
Волне добра и жажды волшебства,
Весёлой дружбы и души родства,
То ночью тёмной вдруг сомнения придут
И в самом добром червоточинку найдут.
Иль разговор ведёшь до утренней зари
Со спрятанным внутри тебя котёнком.
Такой он мягкий, нежный. Посмотри!
И голос у него такой не звонкий.
Мурлычет он о том, как ты добра
И подставляет он тебе для ласки спинку,
Чтоб ты его лелеяла, звала
И подстелила мягкую перинку.
Но нет. Котёнок к утру подрастёт,
Покажет хитрый глаз и острый коготь.
И не простит обид и озорства
И лучше бы тебе его не трогать!
Шерсть дыбом. Не сможешь ты восстать,
Затянет вглубь, измажет липкой ряской…
Не сможет сути вскрыть и откровенья встряска.
Здесь не придёт на помощь чудо колдовства,
Чтобы узнать, как начертали феи руны,
Найти в своей душе виолончели струны,
Суметь сыграть на лопнувшей струне,
Как Паганини, тёмной ночью синей.
И вот уже рассвет маячит в окнах…,
Твоя подушка вся от слёз промокла…
И новый день встаёт, забудь о ночи,
Пока с душою вновь поговорить захочешь.