Здравствуй!
- Не знаете, где живёт Волшебник? Не знаете?..
Хожу так в потерянном городе и спрашиваю. Всех спрашиваю. Город странный. Вместо домов – картонные коробки выстроились лабиринтами-кругами. Высокие картонные коробки. А верх изящества – фольга на стенах. Шуршит на ветру фольга. И такой мистический шум-шорох от шуршанья. Будто шоколадки разворачивают… Разворачивают… Разворачивают… А внутри - ничего нет. Люди ходят по кругам-лабиринтам как-то очень контрастно. У одних – низко опущенные головы, будто всё время клад под ногами ищут. У других – высоко задранные головы. Будто клад уже нашли и теперь обдумывают, в какую коробку его перепрятать. Клад-то – один на всех. И, чтобы все были заняты поисками, его надо постоянно перепрятывать.
- Не знаете, где живёт Волшебник? Не знаете?.. – в очередной раз спрашиваю человека в шапке-ушанке, съехавшей на ухо, и везущего впереди себя лохматую дворнягу на тележке.
Собака, восседающая среди тюков на тележке, почесала за ухом и залилась таким лаем, будто я хочу что-то из её тележки забрать. А хозяин постучал валенком об валенок и как-то испуганно от меня отмахнулся:
- Волшебник?.. Нет, нет… Идите дальше!
Подошла к стайке молодёжи, прыгающей на сломанной скамейке:
- Не знаете, где живёт Волшебник?
- А, это она, наверно, про Берестянщика в коробчонке спрашивает, - переглянулись две девицы, чокаясь пивными баночками. И обе разом ответили:
- Идите дальше! За кругом! В коробчонке!
А парни вдруг стали оттаскивать от меня эту сломанную скамейку со своими девчонками:
- У нас – город Жесть! А за кругом, за берёзовым островом… В общем, идите дальше и увидите!
Я ещё долго блуждала по лабиринтам коробок со свисающими клочьями фольги, пока наконец какая-то арка не выпустила меня из жестянно-картонного круга. Надоедливое шуршанье внезапно сменилось шорохом берёзовых ветвей. Снежная рябь разбавилась стройностью берёзовых стволов. Хоть всё и белое, но белое по-разному. Берёзовое БЕЛОЕ сразу смело с души БЕЛОЕ жестяное… А вот и сама избушка в снежной забугорности. На берёзах рядом – разноцветные домики для птиц. Крыльцо свежевыметенное… тихо так заскрипело под ногами. Как-то по-особенному. Будто голос самого ОЖИДАНИЯ окружал меня и подталкивал: «Иди!»
… Избушка была заставлена причудливыми берестяными туесами, Казалось, уже и места для них нет. А Берестянщик, отдувая серебряные пряди волос, продолжал вырезать всё новые и новые…
- Зачем? – спросила я, показывая на туесковые завалы. – Зачем всё новые делаете, когда старых девать некуда?
- Добиваюсь совершенства! – тихо ответил Берестянщик, скрепляя стенки очередного туеска.
- Вы, значит, и есть Волшебник? – воскликнула я обрадовано, присаживаясь на свободный краешек скамейки. – Туеса волшебные делаете!
- Нет, - покачал головой и расстегнул ватную фуфайку, из растёгнутости которой сразу повалил натруженный и освобождённый пар. - Вот прежний мастер делал такие туеса, что они в дом каждому приобретателю счастье приносили. А я всё делаю, делаю… И не одного пока не получилось, который бы волшебными свойствами обладал…
- А где же теперь тот прежний мастер-волшебник?
Берестянщик отложил работу, собрал рассыпанные на полу колобашки и стал забрасывать по одной в раскрытую дверцу печи. Мой вопрос, словно долгая пауза, завис в воздухе. Потом он сел на пенёчек у раскрытой печной дверцы, вздохнул надсадно и стал рассказывать:
- С тех пор, как нашему городу дали название Жесть, настоящим волшебникам в нём не осталось места… И даже за городом не осталось места… Вот он и ушёл куда-то в далёкий лес… А почему город стал называться Жесть? Так это потому, что пэры его правят – жесть как! А народ жестяные банки собирает… Волшебным стали считаться не туеса, приносящие тепло и счастье в дом, а жестяные банки из-под тоников и пива. Банки – это у них клад. Соберут пустые банки, сдадут, и снова купят полные… Опустошат и снова будут собирать…
- Но если всё так, - не унималась я, - тогда для чего Вы туеса делаете? Ведь даже если Вы достигните совершенства и сделаете тот самые желанный волшебный туесок, его всё равно никто не оценит… Никто не оценит, если счастье люди видят уже совсем в другом?..
- Я думаю, что надо уметь ждать… Ждать, тихо делая своё… И жестяное счастье однажды снова поменяется на берестяное… И вернётся прежний Волшебник… И на центральной площади снова воздвигнет своё ледяное крыльцо… и на сияющих чистотой ступенях расставит свои волшебные туеса… Может быть, к тому времени… времени, в котором появится спрос на волшебство, и я научусь делать свои туеса волшебными…
… Тут дверь избушки распахнулась… И меня буквально вымела из неё метель. Вымела и унесла… Метель переправляла меня в иное пространство. Я всё летела и только ожидающей чуда душой слышала, как в руках моих, согревая ладони, звоном не застывающего ручья из берёзовой рощи, тихо, словно восхищаясь собственным возрожденьем, звенит один волшебный туесок…
- Не ищи Даль! Она сама к тебе придёт! – слышала я сквозь метель пожелания Берестянщика, доносившееся из той избушки. - Придёт! Но ты сама должна, бесконечно и упорно, ОБУСТРАИВАТЬ СВОЮ ДАЛЬ! Начищать до тайной прозрачности ледяного крыльца… Даже если пока этот волшебный труд никому не ведом! Всё равно – оттачивать и начищать!
… Когда в жизни не остаётся иного смысла, я оставляю себе этот единственный - ОТТАЧИВАТЬ И НАЧИЩАТЬ! До свиданья!