Я ходил по земле, ограниченной государством.
Здесь любой управляет картонным царством.
В конец улицы смотрел, находясь в начале.
Я глотал жадно воздух, скрепя зубами
на земле цвета сажи, прибитой домами.
Время здесь ходит в другом интервале.
Дни порождают недели, они, в свою очередь, - годы.
Жизнь рождает смерть, она, в лучшем случае, - роды.
Примерно так мы появились на свет.
Я стоял на земле, сверху похожей на карту.
Именно здесь впервые я сел за парту.
Флаг как по моде менял свой цвет.
Жизнь летит очень быстро как ветер в поле;
Как время с числом, изменяясь в глаголе.
Только медленно очень хожу по земле.
Страсть приятна, когда ничего не связывает.
Любовь бесконечно в узел тебя завязывает.
От любви остается ничто в единственном числе.
Дождь смывает грязь с городских тротуаров.
Я иду под зонтом вдоль жилых кварталов.
Лишь фонарь на улице представляет свет.
Я ускорил шаг в свое оправдание.
Как речь составляет свое молчание
так и я промолчу, чтоб услышать ответ.
Меня путали поначалу, говорили безгласно.
Меня знают немногие, но знают прекрасно.
Спасибо, друзья. Я вам тем же плачу.
Ты прощалась со мной как будто в последний.
Мои чувства грубее, чем вяз многолетний.
Никогда не жалел, что с тобой я молчу.
Некто знает, что здесь в основном только звери,
а не люди. Что больше всего им нравятся хмели.
Будто жизнь состоит из "привет" и "прощай".
Ты ушла, попрощавшись. Я просто молчаньем
ответил тебе. Все же - лучшее окончание,
чем допить и уйти, не распробовав чай.
Я любил повторять, что любить ее легче,
чем меня. Что любовь состоит из единого "крепче";
что любовь живет как один индивид.
Ты в любви находила себя, не другого.
Ты всегда утверждала, что любовь - это много;
что любовь - оболочка, другая на вид.
Наша жизнь похожа на отчет без времени;
на лошадь, оседланную без стремени;
на деление горя, погоды и личности.
Ты идешь домой, ты звенишь ключами
будто так будет тише меж вами и нами.
На практике ты - сальто цикличности.