Мата Хари
1
Немало лет прошло от смерти
Шпионки дивной красоты,
Вы сей истории поверьте,
Для многих – женщина мечты.
Её все звали Мата Хари,
Мечта для секса у мужчин.
Влекли мужчин не только чары,
Но часть других её причин.
Она ж была и танцовщицей,
И танцев вовсе не простых,
Она была в натуре львицей,
Для самых нужных ей из них.
Её все танцы – необычны,
У них восточный колорит,
Для многих танцы не привычны:
Фасад и тыл её – открыт.
Не только танцем с красотою
Владела Мата в те года,
Но часто, «жертвуя» собою,
И тайну выведать могла.
Пленяя нужную ей жертву,
Мужчина «таял», словно лёд,
И часто, изменяя «гербу»,
Плывёт вся тайна в обиход.
И в этом ореоле славы,
Её таинственной красы,
Её земные все забавы
Мужчин всех держат за узды.
Уже при жизни, став легендой,
Двойной агент у многих стран,
Актрисы дарами не бедной,
К тому же, ум ей богом дан.
2
С рожденья Мата – Марг(а)рет Зеле,
Рожденьем «осчастливив» мир;
Отец был шапочником в деле,
Он не нажил на этом «жир».
Родной дом Маты – в Нидерландах,
Красавицей явилась в свет,
По жизни «плавала в шаландах»
Лишь свои семнадцать лет.
Проблем с красивой дщерью много,
Финансовых и в том числе,
И чтоб держать девицу строго,
В приличиях, но всё ж в узде.
Её отправили в Гаагу
К родному дяде «на присмотр»,
Был строг и мог «вонзить он шпагу»,
Чтоб не позорила свой род.
Опёка сильно давит душу,
Она – вся в поисках любви:
«Я свой «тяжёлый» мир нарушу,
Любовь сидит во мне в крови».
Даёт в газету объявленье,
Что хочет быть она женой,
Своё горячее стремленье,
Добиться цели лишь одной:
Уйти от дядиной опёки,
Хозяйкой быть своей судьбы,
Долой здесь всякие намёки
В процессе жизненной борьбы.
Ей повезло – жених нашёлся,
Хотя на двадцать старше лет,
С собой почти он не боролся,
Оставить в жизни Маты след.
Голландской Индии Восточной
Её жених был офицер,
И свадьба девы непорочной
Прошла удачно, как пример.
Чрез полтора от свадьбы года
В семье рождается и сын,
В семье неважная погода,
В семье ей муж, как господин.
Поездка их по месту службы
Лишь вносит кучу всех проблем,
В семье нет ни любви, ни дружбы,
Ревнует муж её ко всем.
Постигло тяжкое их горе,
Внезапно умирает сын,
Но Мата там, на Яве, вскоре
Рожает дочь в пик всех причин.
К тому же, климат не подходит,
Разрыв становится ясней,
И в голове уж выход бродит,
Уже давно он снится ей.
Расстаться с мужем и – в Европу,
Самой решать свою судьбу,
Найти по жизни свою тро;пу
И вновь вступить за жизнь в борьбу.
3
Конечно, ей свой выбор ясен,
Её мечта теперь – Париж,
Хотя и выбор столь опасен,
Её толкал в него престиж.
Уже как стала знаменитой,
И на вопрос: «Зачем Париж»?
Ответ простым был и открытым:
-- Заманчивых в нём много крыш.
Не знаю точно, но считаю,
Что жён, бежавших от мужей,
Лишь тянет в это лоно рая,
А впрочем, каждому видней.
«Во всеоружии» с разводом
И малой дочкой на руках,
Естественно же, пароходом,
Она находится в бегах.
Мечта натурщицей ей снится,
Попытку же настиг провал,
Ей с дочкой средств нет веселиться,
Нашла в Голландии причал.
Она судьбе не поддаётся,
Карьеру начинает вновь,
Судьба в Париже улыбнётся,
Бурлила женская в ней кровь.
При знаменитом цирке Мелье,
При школе верховой езды,
Она находит «своё зелье»,
Берёт судьбу в свои бразды.
Она имела некий опыт
Своей работы с лошадьми,
Души лишь сдерживая ропот,
Стать не понятой людьми.
Мелье ей дал совет бодрящий,
Используя свою красу,
Заняться делом настоящим,
Оно ей более к лицу.
Быть исполнительницей танцев,
Но танцев вовсе не простых,
Тогда иметь всё больше шансов,
Достичь успехов ей больших.
Она послушалась совета…
И вот – желанный тот успех,
Она ждала сего ответа
От публики, ей для утех.
В салоне у одной певицы
Восторгом взорван сей дебют,
Её подобие жар-птицы
Ей танец с телом создают.
Живя на Яве, в жизнь вникая,
И видя танцы местных дев,
Она, их опыт извлекая,
Создала собственный «напев».
Она рассказывала часто
Историю буддийских тайн,
И в этот опыт не напрасно
Взяла восточный их дизайн.
Талант актрисы был врождённый,
Подать себя во всей красе,
Чтоб зритель был и побеждённый
На танцевальной полосе.
Сначала лишь в одежде лёгкой,
Не пряча тела красоту,
В конце, рукой совсем не робкой
Собой являла наготу.
Лишь нити бус и украшенья
Бросали публику в экстаз,
Восточные все ухищренья,
Все необычные для глаз.
Её успех растёт в мгновенья,
Газеты пишут все о ней,
Восточные все дуновенья
Влекут к ней множество людей.
В них пишут: «Даже неподвижной
Она пленяет всех людей,
Когда ж является «неглижной»,
Она – всех женщин красивей».
4
Её поклонник самый верный,
Знаток искусства м(е)сье Гимэ,
Богат, промышленник он первый,
С идеями, как резюме.
Музей восточного искусства
Построил, в нём он разместил,
(где никогда не было пусто,)
Коллекцию, что он хранил.
Экстравагантная идея
Приходит в голову месье,
Ему Маргрет ведь всех милее,
Возносит он её везде.
Среди коллекции искусства
Устроил вечер для неё,
Решил «пощекотать» он чувства --
Он знал, что сбросит всё бельё.
Под именем, как леди Маклид,
Шли выступления Маргрет,
Решил он, имя то не славит,
Оно идёт ей лишь во вред.
Ей, зксцентричной танцовщице
Он имя Мата Хари дал,
Под именем на всех страницах
Газет, журналов -- «звон шагал».
Что в переводе означает,
Как «око утренней зари»,
Души он в ней давно не чает,
Он ей сказал: «Себя дари»!
Она в восточном одеянье,
В коллекции месье Гимэ,
Без всякого в ней раскаянья
Навстречу собственной судьбе;
Во время танца, постепенно
Одежду сбрасывает прочь,
И голый стан так откровенно
Сверкает, как салют на ночь.
Лишь нитки жемчуга, браслеты
Сверкают, восхищая стан,
Но не её все амулеты,
А новый, к ней «прилипший» сан;
Как небывалой танцовщицы,
Меняет всю её судьбу,
Восточных танцев мастерицы,
У женщин выиграв борьбу.
В числе гостей на представленье --
Послы из разных даже стран,
В то время голой выступленье
В искусстве стало, как таран.
Таран-сенсация для мира,
Для мира западных частей,
Она «растопит толщи жира»
У культурных всех людей.
И вскоре весь Париж-столица
Лежала у прекрасных ног,
И Мата Хари – танцовщица
Судьбы подводит свой итог.
Она – звезда в искусстве танца,
Звезда большой величины,
Теперь она имеет шансы
Мужские покорять чины.
На восхваления в газетах
Она была всегда скромна:
-- Я пред людьми всегда раздета
И потому идёт молва.
На самом деле не умела
Я никогда так танцевать,
Но то, что обнажаюсь смело,
Людей лишь тянет всё объять.
И необычные движенья,
И обнажённый в танце стан,
Мужские души вожделенья
«Танцуют будто бы канкан».
«Ля пресс» газета так писала:
«Она воздействует на нас,
Она всем телом, как плясала,
Показывая высший класс».
В роскошнейших домах Парижа
Десятки выступала раз,
Три раза у Ротшильдов виза
Ей открывалась в нужный час.
Из всех триумфов, величайший
Пришёлся ей на пятый год,
Когда Париж волной манящей
Вали;т в «Олимпию», как оплот.
Париж был покорён спектаклем,
В «Нью-Йорк геральд» – лишь похвала:
«Как переполненный он каплей,
Она его, как взорвала.
Себе представить невозможно
Всё благородство танца в нём,
Мистерии Востока – сложны,
Как на тебя летящий ком.
5
В шестом году, уже в Мадриде
Недели две – ангажемент,
Впервые Мате в ярком виде
В другой стране грядёт момент.
Затем – и на Лазурный берег,
Где в Монте – Карло – на балет,
Пришёл для Маты её че;ред,
Опять дарить восторгом свет.
Не только танцы из Востока
Она умеет исполнять,
Но в долю выпавшего рока
Балетный танец весь объять.
Балет Масне «Король Лагорский»
В карьере важный новый шаг,
Подарок для неё заморский,
Теперь она вся в танцах -- маг.
И в Монте – Карло, и в Париже,
В обеих операх страны,
Как музыкальных центрах жизни,
И для искусства столь важны.
Премьера шла с большим успехом,
Пуччини шлёт в отель цветы,
Масне же отвечает эхом:
-- Я рад от танцев красоты.
В шестом году – она в Берлине,
Любовник Киперт столь богат,
Любовь их мчится, как лавина,
И расцветает, словно сад.
Её зовёт в своё поместье,
Ведь он помещик – офицер,
Потом они поедут вместе
Смотреть ученья, войск маневр.
Карьера движется успешно,
Вся Вена тоже взята в плен,
Но церковь посчитала – грешно,
В трико танцует, на обмен.
И бизнес пристрастился к делу,
Один табачный здесь магнат,
Он имя применил умело
И быстро стал он тем богат.
Он «Мата Хари» сигареты
Наладил массой выпуск их,
Отбросив всякие запреты,
Народ не чает вкуса в них.
Реклама их полна соблазна:
Табак из лучших всех сортов,
Для жизни вовсе не опасны,
С Индийских наших островов.
Расставшись с Кипертом обычно,
Её пленяет вновь Париж,
Теперь отели ей привычны
И дорогие, как престиж.
Отель фешенебельный «Морис»
На этот раз – её приют,
Она теперь сменила «полюс»:
Благотворительность – уют.
Уже поспорить может славой
Со знаменитейшей Дункан,
Она богата и, как лавой,
Течёт на сценах многих стран.
Потом опять Лазурный берег,
Конечно, Монте – Карло в нём,
А год спустя, примерно через,
Она опять с кем-то вдвоём.
Она погрязнет в жизни личной,
На бирже с игроком – роман,
Богат он слишком, так прилично
Опять судьбе любовник дан.
В Руссо она влюбилась страстно,
Когда ж дела пошли на спад,
Поняв, что было всё напрасно,
Она «ретирует» разлад.
Снимает виллу близ Парижа,
В его предместье Нейн-сюр Сен,
Не упуская в том престижа
И ожидая новых смен.
Её желанья друг за другом
Сбываются, как все мечты,
Ей вскоре стал первейшим другом
«Ла – Скала» – дивной красоты.
Тот знаменитейший «Ла – Скала»
Её на зимний весь сезон,
К себе так нежно «приласкала»,
Театр был в неё влюблён.
Авторитетная газета
«Корьере де ла Сера» там,
В ней пишет: «Мата чуть одета,
Но -- это вовсе и не срам.
Она танцует бесподобно,
Искусство танца – мастер класс,
На сцене просто ей удобно,
Она в искусстве танца – асс.
Природным обладает даром,
Мимическим изгибом стан,
Фантазией, дышащей жаром,
На радость зрителям, всем нам».
Триумф на лучших сценах мира
К богатству Мату не привёл,
Ища в судьбе себе кумира,
Но образ жизни деньги смёл.
Уже в финансах затрудненье,
На лето – снова ей Париж,
В «Фоли Бержер» на представленьях
Восстановить былой престиж.
Она танцует хабанеру,
Опять на ней былой успех,
Её восточная манера
Восхищает снова всех.
На сле;дующий год, весною
Вновь направляется в Берлин,
Где снова, жертвуя собою,
«Попался» прежний господин.
С берлинским «Метрополь» театром
Её «роднит» опять контракт,
Но не судьба… Большим антрактом
Закончится последний акт.
Верней, балет не начинался,
В Европе грянула война,
И путь по жизни превращался
Во что, не думала она.
6
В канун войны -- она в Берлине,
В судьбу ей вклинится лишь вред,
Живёт в дальнейшем, как на мине,
Включая множество всех бед.
Она, к тому же, в ресторане
На ужине с большим чино;м,
И этот факт ей боком встанет,
Хотя и поздним лишь числом.
Как доказательство шпионки
На пользу этой же страны,
Шпионки в виде амазонки,
Ей связи с немцем не страшны.
Поскольку Франция с Германией
Вновь в состояние войны,
В Париж вернуться стало манией
Для защиты всей судьбы.
Но путь возможен чрез Швейцарию,
Она -- нейтральная страна,
Но рано «спела» Мата арию,
Опять препятствие – война.
Ей не хватает документов,
К отправке взяли лишь багаж,
Хоть знаменита, но моменты,
Чтоб совершить такой вояж;
Ей надо снова возвращаться,
Конечно же, опять в Берлин,
Потом во Франкфурт ей податься
В своё посольство, «выбить клин».
Там консульство есть Нидерландов,
Она ж – гражданка сей страны,
Она – лишь танцовщица «рангом»,
Что не мешает для войны.
По полученью документов
Она «гарцует» в Амстердам,
Где трудных целый ряд моментов,
В нём ей не легче ни на грамм.
Она, конечно же, без денег,
Ещё не прибыл гардероб,
Она «не выплыла на берег»,
Но, «не заказывает гроб».
Знакомые друзья мужчины
Все по призыву на войне,
А ей нужны «большие чи;ны»
И даже больше, чем вдвойне.
Любовник нужен ей богатый,
Чтоб мог достойно содержать,
Бюджет её настолько «сжатый»
И деньги не могла «рожать».
Работы нет, закрыты сцены,
Но, чтобы поддержать престиж,
Она, пренебрегая цены,
Пусть будет тоже, как Париж.
В отеле дорогом «Виктория»
Снимает номер, вопреки,
Авось «поймается история»,
Где деньги будут велики.
В то время Мата вспоминает:
-- Мне трудно в собственной стране,
Меня как будто здесь не знают,
Живу в чужой я стороне.
В Гааге жил один поклонник
И он, конечно же, богат,
Но он всегда большой сторонник
В одежду не жалеть затрат.
Она не делала попытки
Ван Капеллена разыскать,
Пока не обновит пожитки,
Неотразимой чтоб предстать.
Но сложным было положенье,
Доходов ниоткуда нет,
Но бог послал ей провиденье,
Найти в судьбе её ответ.
-- Однажды, выходя из церкви,
Решилась я на разговор,
За разговором влезли «в дебри»
На любовный наш «простор».
Он был банкиром, мой любовник,
А имя – Генрих ван дер Шельк,
Наивным был почти, как школьник,
И добрым, мягким, словно шёлк.
Счета, гостиница – к оплате
Для него и нет проблем,
Она, привычная к растрате,
Теперь довольна как бы всем.
С банкиром ей легко живётся,
Текут безоблачные дни,
Но ей, конечно же, неймёмся,
Дер Капеллена бы найти.
Ведь давний он её поклонник,
К тому же, он ещё – барон,
Блестящий был он ей любовник
Со всех финансовых сторон.
Но прежде Шельк её знакомит
С Верфляйном – некий господин,
Её судьбу навеки сломит
И не только он один.
Живя в Брюсселе постоянно,
Ведёт с Германией дела,
Дела шпионские все, явно,
Она ж как будто их ждала.
С немецким консулом знакомство
В её уже родной стране,
Его считали, как лако;мство,
Работать на войну извне.
А этот консул – Карлос Крамер,
Немецкой тайной службы шеф,
От этой Маты просто замер,
Когда увидел даму «треф».
Она всегда вне подозрений,
Заманит в плен всей красотой,
Она в разведке будет гений,
Агент надёжный и простой.
Пока же Мата и не дремлет,
С бароном Капеллем – контакт,
Её желаниям он внемлет
И вот уже в руках контракт,
С гаагским царским ей театром;
К тому же снят в Гааге дом,
Но всё равно, её всем тратам
Не помог «целебный ром».
Привычка жить всегда шикарно,
Нехватка денег, как итог,
И, чтобы не жилось печально,
В разведку тянет «со вех ног»!
7
Поклонник давний танцовщицы
Барон фон Мирбах – офицер,
Решил, что лучшей нет «вещицы»,
Чем актриса, как пример.
Она в салонах всех Парижа
Вращалась в высших там кругах,
И нет важней её престижа,
И не постигнет Мату страх.
Ей предлагают на беседу
Прибыть к начальству прямо в Кёльн,
Она и здесь «взяла победу»,
Решив «сыграть и эту роль».
С ней приступили к обученью
И в политических делах,
И в переписке – к примененью
Чернил химических, как знак.
Она уехала в Гаагу
Уже в конце инструктажа,
С собою взяв, конечно, «шпагу» --
Оружие шпионажа;.
Под «шпагой» -- первое задание:
В Париже выяснить весь план,
Понятно же, что всё заранее
Пустить в работу свой обман.
Когда свершится наступленье,
Узнать передвиженье сил,
Что за войска, вооруженье
Противник к бою «пригласил».
Все сведенья должны стекаться
В разведки центры в двух местах,
А дальше – ими «развлекаться»,
Они теперь у них в руках.
Уже позднее, на допросе
Она раскроет много тайн
И, отвечая на вопросы,
Надеясь, попадёт что в рай.
« По возвращение в Гаагу
Нанёс мне Крамер свой визит,
Он начал «петь мне ту же сагу,
Что и в разведке вся «сквозит»:
-- Вы направляетесь во Францию,
Конечно же, опять в Париж,
Мне оказали бы Вы акцию?
У Вас ведь там такой престиж.
Могли бы Вы собрать сведе;нья
Что нам составят интерес?
Пополним Ваши сбереженья
И будет общий наш прогресс.
«Назвал мне франков тысяч двадцать,
Ответ мой – сумма та скромна»;
-- Вот, если будете стараться,
Тогда пополнится она.
«Он дал специальные чернила
Писать шифровками письмо,
Но я их в море опустила
И не писала ничего».
8
Британские следят агенты
Уже за Крамером давно,
И Лондон знал все «сантименты»,
Ведь им же всё – не всё равно.
Чрез Англию – она в Париже,
Ведь немцы в Бельгии «живут»,
Хотя из Бельгии ей ближе,
Но ей нельзя, на ней – «хомут».
В Париже – номер в «Гранд отеле»
И уйма постоянных встреч,
Она от встреч уже при деле,
Пуская в ход свой дивный меч.
Среди друзей – министр бывший,
Адольф Мессими, Жан Аллор,
Последний -- в чине тоже высшем,
Есть с кем вести ей разговор.
И Жюль Камбон из министерства,
Конечно, иностранных дел,
«Ночами дополняет средства»,
Тем восполняя весь пробел.
В итоге – полная картина
Всех намерений у врага,
В работе «поглощает тина»,
«Быка схватила за рога».
Всю собранную информацию
Она переправляет в центр,
Тем самым, подтверждая акцию,
Она -- полезный их агент.
Все донесения столь ва;жны
И главное – они точны,
Они подтверждены и дважды
С другой разведки стороны.
Что наступлению французов
В ближайшем – у них в планах нет,
Что снимет с немцев тонны груза
И подготовятся в ответ.
Секретная у немцев служба
Внедряет всюду ложный план,
Передвиженье войск столь нужно,
А в принципе – всё есть обман.
Как будто будет наступленье
Во Фландрии, за ней – Зльзас,
На самом деле нападенье
На Верден будет в этот раз.
Теперь – ей новые задания,
На юг она всё держит путь,
Попутно движется в Испанию,
Но по пути не проморгнуть;
Скопленья войск и их движенье
В узлах железных всех дорог,
А также их вооруженье –
Её поездки весь итог.
Прибыв в Мадрид, в «Палас-отеле»
Остановилась на жильё,
И, чтобы факты не старели
И рвенье показать своё;
С военным атташе посольства
Немедленно наладив связь,
Её подогревая свойство,
Плести шпионскую их вязь.
Её все данные столь важны,
Их отсылают в Амстердам,
Она агент теперь отважный
С двойною славой – пополам.
Но служба англичан не дремлет,
Попало всё в их перехват,
Она шифровки все объемлет,
Поставив немцам просто мат.
В немецком центре перехвата,
В Брюсселе, Александр Сцек
Давно союзникам за брата
Считался за солидный чек.
Теперь британская разведка
Уверилась надёжней в том,
Разведки немцев – Мата-ветка,
Ей место только за бортом.
9
С Мадрида через Португалию
В Гаагу возвратится вновь,
Где отдохнув от «спетой арии»,
«Успокоит свою кровь».
На паспорт подаёт прошенье
На имя Маргарет Маклид,
Как будто новое крещение
Ей заказал Парижа вид.
Во Францию въездная виза
Ей достаётся без труда,
Однако, Англия с капризом
Отказывает въезд сюда.
Поездка вновь через Испанию
Конечно, вынужденный ход,
В Гааге пароход «Зеландию»
«Штурмует» Мата его борт.
Во Францию попытка въехать
Чрез туже станцию Андэй,
Но здесь опять грядёт помеха,
Не разрешают въехать ей.
Причина тоже не известна,
Спешит на помощь старый друг,
Ему такая просьба лестна,
Что Мата вспоминает вдруг.
Комбон Жюль, Франции из МИДа,
В нём – генеральный секретарь,
Как вдруг счастливая планида
Запретный открывает «ларь».
Она строчит письмо Камбону,
На помощь чтобы он пришёл,
Но, как по спелому вдруг плоду,
Чрез день задержка «терпит гол».
Её впускают с извиненьем,
Она же думает о том,
Что – это недоразуменье,
Хотя, на самом деле – гром.
Итак, она уже в Париже
И – фешенебельный район,
Чтоб не забыли о престиже
Вдали от всех военных зон.
Но Мата не сидит без дела,
Она случайно узнаёт
И в дело клин вставляет смело,
Что друг больной и не встаёт.
Друг – царской армии военный,
Штабс-капитан и офицер,
Он ранен был, теперь он бедный --
В больнице, как пансионер.
Сей госпиталь – курорт в Вогезах,
В запретной зоне фронтовой,
Но Мата знает путь в «собесы»,
Её характер – боевой.
Ей нужен пропуск в эту зону,
Её знакомый – лейтенант,
Внимая к другу, её стону,
Но всё, же был большой педант.
Совет дал обратиться к другу,
По иностранцам есть бюро,
Тем самым сделав ей услугу,
Не в «ту степь» Мату занесло.
Она случайно попадает
Не в тот, что назван кабинет,
И в нём «с объятьями» встречает
Её – французский сверхагент.
Он шеф французской контрразведки,
Его фамилия – Ладу,
Ей дал понять, что мы не детки,
Начнём серьёзную игру.
Он начал задавать вопросы,
Кто будет ей штабс-капитан,
О Жан Аллоре, как допросы,
Попала будто бы в капкан.
Такая встреча ей нежданна,
Ответный следовал вопрос:
-- Вопросы Ваши очень странны,
Здесь вижу мстительный донос.
-- Не верю «англицкой» разведки,
Что Вы немецкий есть агент, --
Парировал ответом метко:
-- В такой ответственный момент.
Он обещал ей пропуск в зону,
И тут же, как бы невзначай:
-- Могли бы Вы носить «корону»
Агента Франции за «чай».
А чай, конечно, будет щедрым,
Я знаю, Вы всегда в долгах,
Надеюсь, выбор будет верным,
Всегда нуждаетесь в деньгах.
Она – вся в страхе и в сомненье,
Двойной шпионкою ей быть,
Она запрашивает мнение
Де Маргери, как поступить?
Он – дипломат – пост в министерстве,
Её, к тому же, старый друг,
Совет всегда он даст для действий,
Преодолеть ей сей недуг.
Он ясно дал понять подруге,
Всегда опасна та игра,
Но, как француз, такой услуге
Стране поможет лишь она.
В душе она уже согласна,
Ведь деньги ей всегда нужны,
Хотя всё это так опасно;
Поможет выйти из нужды.
С обещанным ей разрешеньем
Она всё ж едет на курорт,
Где две недели вся в общенье,
Там с русским другом «делит торт».
В дальнейшем Мата понимает,
Во Франции опасно быть,
Себя пока не проявляет,
Себе тем самым не вредить.
Приставленные к ней шпионы
Не замечают ничего,
Тем более, что в том районе,
Недалеко лишь от него;
Контрексевиль – военна(я) база,
К ней – ни малейший интерес,
Как будто ей и нет заказа,
Как будто не имеет вес.
Проверке подвергают почту,
Но ничего в ней не нашли,
В Париж «летит» опять так срочно,
Чтоб сделать «новые шаги».
Даёт согласье быть шпионом,
Цена согласья – миллион,
С Ладу согласье – мягким тоном,
Ответом сим доволен он.
Он хочет в Бельгию направить,
Она согласна, в общем, с ним,
С Ладу она стремится ладить,
Он, как банкир -- необходим.
Она в хороших отношеньях
С месье Верфлейном в той стране,
Для дела лучшего теченья
Ты не найдёшь в той стороне.
«Я напишу В Брюссель Верфляйну,
Вращаясь в высших там кругах,
Возможно, разгадаю тайну,
Рискуя всем, минуя страх.
Со всем присущим ухищреньем
Стараюсь раздобыть их план,
Большого немцев наступленья,
Скопленья войск и где их стан».
-- А почему у Вас желанье
Вдруг стало Франции помочь?
-- Причина есть мне в оправданье,
Я замуж выйти здесь не прочь.
Любимый здесь живёт мужчина,
Мне счастья нет в моей судьбе,
Вот основная в том причина
И деньги же не лишни мне.
Но деньги мне нужны не срочно,
А после всех свершенья дел,
Когда я Вам представлю точно,
Какой противник план имел.
Ладу согласен на условья,
В авансе он даёт отказ;
Успехов в деле и здоровья
Он ей желает в этот раз.
Через Испанию в Гаагу
Вернуться дал он ей совет,
Пока не «вынимая шпагу»,
Дальнейший ждать его ответ.
Он резервировал каюту
На пароходе их «Голланд»,
Она, довольная уютом,
Прославляет свой талант.
Но пароход идёт не прямо,
Заходит в Англию он, в порт,
В ней ждёт её «большая яма»,
К ней направляется эскорт.
Эскорт сотрудников разведки
И учиняют ей допрос,
Считая Мату «частью ветки»,
Но к ней есть не один вопрос.
Приняв за тайного агента
Немецкой явно стороны,
Считали, что поймав «клиента»,
Успех достигнут для страны.
Давно искомая их дама,
Ей имя Клара Бендикс, та,
Кто постоянно, словно лама,
Не поддаётся «во врата».
Шеф Бэзиль Томсон Скотленд – Ярда
Себе поставил чётко цель,
Ему нужна в том деле правда,
Разведке чтоб не «сесть на мель».
Письмом к послу он Нидерландов
Официальный шлёт запрос,
С каких-таких гористых Андов
У Маклид-Зелле паспорт «рос».
Он выдан в мае ей в Гааге,
Она задержана сейчас,
Она, по ей присущей саге,
Возможно, водит за нос нас.
Возможно, паспорт ей подделан,
Прошу мне ясный дать ответ,
Конечно, он умело сделан,
А, может быть, всё есть навет.
Ответ не подтвердил шпионства,
Тогда вопрос ей задан вновь,
Зачем в Голландию ей «родство»,
Страна же немцам, как любовь.
Ответ приводит в изумленье:
Задание французских служб,
Секретное их порученье,
На мне – их непосильный гуж.
Так шеф всей «англицкой» разведки
Узнал, союзник их – Париж,
Такие случаи не редки,
Не соблюдает свой престиж.
Завербовал в агенты даму,
Хотя его предупреждал,
Официально, даже прямо,
А он такого и не ждал.
Она в британской картотеке –
Агент немецкой стороны,
Она не вызвала помехи
Для Франции – врага страны.
Ладу, узнав от Скотленд – Ярда,
Что он её завербовал,
Напомнил в гневе леопарда,
Просил, чтоб Томсон отослал;
В Испанию её обратно,
При этом, также намекнул,
Что Мата Харри, вероятно,
В разведку немцев входит в пул.
Приказ ей дан от их разведки
В Голландию свершить вояж,
Но мы же с Вами и не детки,
Понять такой простой «кураж».
Она, конечно, и не знает
О переписке их о ней,
Но ум её уже страдает,
Плывёт обратно в пару дней.
Отметив в консульстве прибытье,
С майором Калле – вновь контакт,
Ему вещает все событья,
Что в Англии с ней был «антракт».
Антракт без пьесы продолженья,
Что денег у неё уж нет,
Но он отверг её прошенья,
Пусть Крамер деньги шлёт в ответ.
10
Пока же, новое заданье
Вручает ей майор Калле,
В Мадриде время ожиданья
Использовать навеселе.
Блистать чтоб в обществе французских
Чинах повыше в должностях,
Желательно в кругах лишь узких,
О предстоящих знать боях.
В «Палас – отеле» её встреча
С военным чином – атташе,
С полковником Данвилем – вечер,
Он ею покорён уже.
По совместительству отдела
Он шпионажа тоже шеф,
Она ему по ходу дела
Английский раскрывает «блеф».
О приключениях в Фалмуте,
С немецким шефом связь, Калле,
В Париже связь с Ладу, по сути,
Она в опасной здесь среде.
Полковник понял из беседы,
Она – способный их агент,
Ей, как агенту, нету це;ны
На данный сложный весь момент.
Полковник ей даёт заданье,
О субмаринах им чтоб знать,
У берегов Марокко в плаванье
Опасны, будут нам мешать.
А сам Данвиль по неотложным
Делам отправился в Париж,
Майор же Калле осторожно
Записку шлёт, блюдя престиж.
«Могли бы Вы после обеда
Ко мне пожаловать на чай»?
Был холоден, как будто ведал
С Данвилем встрече, невзначай.
Ей Калле также сообщает,
У марокканских берегов,
Уже французы извещают,
Немецкий флот – «уже готов».
Известен код радиограммы,
При этом, добавляет он,
Отсюда шлют они все «гаммы»
И был он очень разозлён.
Однако, эта информация,
А также фактов и других,
Все те, что Мата, как сенсацию,
Даёт французам из таких;
Обычно все бывают ложны,
И цель у них всегда одна,
Её позиция столь сложна,
И, чтобы не была вредна.
Рассчитана на укрепленье
Её позиций в их глазах;
Не было планов проведенья
Войны у немцев, как стремленье,
На марроканских берегах.
11
Письмо сенатора Хуноя,
Он, кстати, ей испанский друг,
Не оставляет ей покоя,
Замыкая некий круг.
Плохую сообщает новость,
Что некий Франции агент
Ему высказывал суровость,
Порвать с ней дружбу на момент.
Она готовится к отъезду,
Конечно же, опять в Париж,
Она повисла вся над бездной,
Туда же катится престиж.
Французов служба перехвата
Немецких всех радиограмм,
Во всеоружии богата
Сюжетом их шпионских драм.
Известен весь сюжет посланий
Майора Калле – Амстердам,
Всё – до мельчайших в деле граней,
О «нашей преданной мадам»:
«Агент под номером известным
Прибыл в Испанию, в Мадрид,
Посу;лом завербован лестным,
Пока в Испании сидит.
Чрез Англию не пропустили,
В Испанию вернули вновь,
Её напрасно мы растили,
Она испортила нам кровь.
Живя в Испании, просит денег,
Дальнейших указаний ждёт;
Другой, возможно, нужен берег,
На разных языках поёт».
Шеф-Крамер тоже недоволен,
Он шлёт в Испанию приказ:
«Коль наш агент, назло нам болен,
Во Францию ей путь тот час.
Продолжить выполнять заданье,
На тысяч пять ей выслан чек,
Её желанье с пониманьем
На этот раз дало успех.
Случайно, в час её прибытия
С Испании поездом в Париж,
С Данвилем, в день его отбытия,
Уже задев её престиж;
Проходит встреча на вокзале,
Он «подарил» ей пару фраз,
Они её совсем не ждали,
Он скуп в общенье в этот раз.
Уклончивы его ответы,
Ладу и друг её Камбон
Ей «дарят» те же все приметы,
В общенье ставят ей заслон.
Ведут все крайне осторожно,
Без всяких с нею лишних слов,
С любовником встречаться сложно,
Боится «наломать он дров».
В посольстве русском Вадик Маслов
Уже давно предупреждён,
Чтоб с Матой связь его погасла,
Хотя и был в неё влюблён.
Она «нырнула в развлеченья»,
Большой придавши им размах,
Но даже эти отвлеченья
В душе её не гасят страх.
12
Зимой семнадцатого года
Последовал её арест,
Улики всякого их рода
На судьбе поставят крест.
В «Палас-отель», к ней прямо в номер
Явился сам полиции шеф,
Он на арест ей вверил ордер,
Довольно нам вещать Ваш блеф.
Её содержат в Сен-Лазаре,
В тюрьме Фобуре-сан-Дени,
Она достойна высшей кары,
Остались считанные дни.
Она сейчас же шлёт прошенье,
Напрасный отменить арест,
«Я не виновна в подозренье,
Я не достойна этих мест».
Допросы длились месяцами,
Вёл следователь Бушардон,
Лишь писарь был свидетель драмы,
А адвоката – нет, «пардон».
Он был на первой и последней
Из всех четырнадцати «сцен»,
В них много ярких наблюдений
Ладу агенты «взяли в плен».
В её делах и справки банка
О деньгах из другой страны,
И масса радиограмм на бланках
От им враждебной стороны.
И доказательства попыток
На родину бежать свою,
Флакон чернил для писем скрытых,
А в общем, как агент в строю.
Умелые все оправданья:
Флакон – в нём щелочной раствор,
В интимных целях для спасенья
От всех известных личных «ссор».
А деньги – высланы бароном,
Барон Капеллен – близкий друг,
Не может всё быть, как законом,
Для задержанья нас, подруг.
Но Башардон вёл дело гордо,
За вопросом слал вопрос:
-- Скажите мне, мадам, Вы твёрдо,
Когда вершили свой «гипноз»;
В момент, когда Вас вербовали
Быть верным Франции бойцом,
Вы, почему нам не сказали,
Спокойным сделавшись лицом,
Что Вы уже -- агент немецкий,
Другой враждебной нам страны,
Двойной агент, вопрос не детский,
Опасен, труден для войны.
-- Да, в близких отношеньях
Всегда была за рубежом,
Я – танцовщица, положенье
Покинуть заставляет дом.
Вращалась я среди военных
И светских всех больших чинов,
Людей, конечно же, не бедных,
Людей с достаточным умом.
Но мысли все о шпионаже
Мне в голову не лезли вдруг,
Я в том не понимаю даже,
Кто враг нам, а кто нам и друг.
А вот во Франции – попытка
И было несколько причин,
Война и денег нет, что пытка,
И я решилась на почин.
И человек, любимый мною,
Живёт во Франции – мой друг,
И я решилась быть такою,
И то не сразу, и не вдруг.
А я поехала в Вогезы
С ним окончательно решить,
Меж нами есть ещё «протезы»
И как нам дальше надо жить?
Мне денег много обещали
И я старалась, как могла,
К тому же, я ещё в начале
Имена все назвала.
Уже во время всех допросов
Французам чётко удалось,
Как дополнение к вопросам,
«Шпионскую сломать ей ось».
Расшифровать все сообщенья
Для их агента, явно ей,
Что стало лишним подтвержденьем
Двойной игры ещё ясней.
В последствие писал об этом
Сам следователь Бушардон:
-- «Мне осветилось ярким светом
Её враньё под «явный стон».
Снабдив майора рядом данных,
Каких, сказать я не могу,
Ценились центром среди важных,
Как помощь явная врагу.
Среди вращаясь офицеров
И важных светских всех кругов,
Пленяя красотой и верой,
Ждала от них всех важных слов.
Причём, умелые вопросы
Обогащали ей «багаж»,
Ломая явные «торосы»,
Когда их связь «входила в раж».
Она ж тверда вся в оправданьях:
«В Мадриде я служила вам,
С майора Калле, как заданье,
Тянула сведенья к «врагам».
«Но, Вы же не могли иначе,
Вам трудно стало просто жить,
Встречаться с Калле и, тем паче,
Нам это просто объяснить.
Уже давно вы с напряженьем
Всё ждали – вот грядёт провал,
И потому с присущим рвеньем
Крутили всё ещё «штурвал».
Подбрасывать нам информацию,
Шпионский метод всей игры,
Учитывали ситуацию,
К тому же, Мата, Вы – умны».
13
Присяжных суд над Матой Хари
Свой твердый вынес приговор:
Не танцевать без всяких «сари»,
Шпионство ставят ей в укор.
Её лишили права жизни,
Ей дали смертный приговор,
Ей наказание – не лишне
И к славе липнет к ней позор.
Услышав это их решенье,
Поникла Мата головой,
Но на какое-то мгновенье
Пустила в ход весь голос свой:
-- Но – это просто невозможно,
Ещё я слишком молода,
Во многом обвиненье ложно,
И я, по-прежнему -- горда.
Хотя и подано прошенье
Её защитником Клюнэ,
Но поддержал суда решенье
Сам Президент Пуанкаре.
Она узнала всё об этом
Лишь в день последний, на заре,
Когда дневным последним светом
Жизнь оборвалась на земле.
Когда авто с приговорённой
Венсенские прошло врата,
В нём по дорожке проторённой
Везли заклятого врага.
Уже стоял отряд солдатов,
Готовых выполнить приказ,
Фигура Арбоза – прелата
Приблизилась к ней в тот же час.
Короткая прошла беседа;
«Повязку»! Крикнул офицер,
Он предвкушал над ней победу
И дал команду на прицел.
Стояла вся невозмутимой,
Не дрогнул мускул ни один,
Она ушла «непобедимой»,
Достойная любых картин.
Сквозь щели сбоку на повязке
Ей виден саблей его взмах,
И приговор пришёл к развязке,
Но не испытывала страх.
Мгновенье выстрелы гремели,
В единый превращаясь звук.
Вперёд подавшись еле-еле,
«Земля её коснулась рук».
Она с какою-то задержкой,
Колена преклоняя вдруг,
Как будто чья-то ей поддержка
Помогла сдержать недуг.
Но голову держала прямо,
Вся гордая и – высоко,
Показывая телом явно,
Своё спокойное лицо.
Назад, вся скорчившись, упала
И обращённым вверх лицом,
Как будто всем им доказала,
Как нужно быть всегда борцом.
Расстрела показалось мало,
Фельдфебель дело завершил,
Из револьвера «брызнул жало»,
Уже он мёртвую добил.
Оценку дал её деяньям
В последствие один майор,
Похоже, вроде, покаянья,
Он вынес личный приговор:
«Насчёт успехов в жизни Маты,
Бесспорно – в танцах весь фурор;
Но вот в разведке её «сваты»
Навлекли ей лишь позор.
Умела в личных разговорах
Вытягивать из нужных лиц
Секрет, присутствуя на спорах,
Где будут битвы у границ.
И наблюденья, донесенья
Её все были хороши,
И ум её, всем к удивленью,
Не продавался за гроши.
Привыкшая к шикарной жизни,
Где деньги – в танцах и любви,
Она, не знавшая отчизны,
В войне – не сидя взаперти;
Нашла источник для работы,
Другой поскольку уже нет,
А также о себе заботы,
Не забывал её бы свет.
Она же женщина к тому же,
Всем телом дивной красоты,
Не может жить она всё хуже
В разгар ненужной ей войны.
Её все данные агента,
Блестящий ум и красота,
Пришлись, как раз, на пик момента,
Карьере дала стоп война.
А ей – вращаться нужно в свете
И завлекать в постель мужчин,
Какие ни плелись бы сети,
Каких бы ни было причин.
Ей подвернулось предложенье
Быть в жизни лишь самим собой,
Какое ж это униженье?
Коль оставалась тоже той;
Что кружит головы мужчинам,
Любовь востребована вновь,
И, вопреки любым причинам,
Взыграла прежняя в ней кровь.
Подумаешь, там наблюденья!
Их сообщить -- и нет труда,
При этом, тайны соблюденья
Присущи Мате из нутра.
Подумаешь – двойной шпионкой
Ей предложили снова быть!
«Они ж не знали, что сторонкой,
Другим я помогаю жить.
Тем более, что тоже средства,
Они не лишни никогда,
Помогут избежать ей «бедствий»,
Её любимый здесь всегда.
Тем более, что неизвестно,
На чьей победа стороне,
И ей, конечно, будет лестно,
Она -- участник в их войне».
Её такие рассужденья,
Конечно, как продукт ума,
Как истой женщины с рожденья,
Какой была всегда она.
Но об успехах, как агента,
Всегда в истории – вопрос,
Есть много разных в ней моментов,
Что в обществе находят спрос.
Возможно важные доносы
Все попадали в перехват,
И лишь немногие вопросы
Считались, как большой охват.
Она – агент немецкой службы,
Её французами расстрел
Оправдан, несмотря на «дружбу»
И других всю массу дел.