Деревенская школа, где я учился во втором классе, располагалась на краю деревни. Березовый лес начинался сразу за этим деревянным домом. Березки чередовались с зелеными стволами осинок и колючими кустарниками шиповника. Весной на лесных проталинках желтыми шапочками выделялись подснежники.
Школа была маленькой. Помню, что ученики первого и второго класса занимались в одной комнате. В каждом классе обучалось по 5 или 7 человек. Звонок с урока на урок давала ручным колокольчиком старенькая сторожиха Герасимовна. Отчего-то по отношению к ней сложили дразнилку. "Самолет летит, мотор работает, а Герасимна картошку лопает".Как не сказать про глупый возраст учеников моей школы. Но не так все однозначно.
Не могу сказать почему, но очень часто учительница Мария Николаевна просила второклассников проверять правописание учеников первого класса. Мне она доверяла тетради моей соседской девчонки Надьки. Та была девочкой крепкого телосложения. Особенно мне нравились ее ноги. Их конфигурация – тонкие у щиколотки, расширяющиеся к колену, они напоминали мне стрелки лука – батуна, что рос в огороде моей бабушки.
Дома родителей находились рядом, и часто мы с Надькой шли вместе в школу. Встречались мы по моей молчаливой инициативе. Поступок мой был глубоко законспирирован. Ни родители, ни бабушка не знали о том, что я тайно во дворе ждал, пока Надька выйдет из своего дома. Тут «совершенно случайно» объявлялся и я.
С гордостью, когда Надька доверяла свой портфель с чернильницей – «непроливашкой», я нес его с выражением высшего блаженства. Внутри меня пели птицы на разные голоса. Мы шли молча, и мне было обидно, что дорога была столь короткой.
Это случилось под конец учебного года. Я проверил ее тетрадь по правописанию и поставил двойку. В тот день я хотел поднести портфель Надьки, но она вырвала его.
- Чернила прольются – предупредил я.
Она глянула на меня таким взглядом, что помню до сего дня.
- С предателями не разговариваю, – сказала, как отрезала Надька.
В деревне все знают всё и обо всех.
Первой начала штурм бабушка. Потом пришла сестра мамы тетя Нюся и увещевала меня изменить оценку хотя бы на «балл». Последней пришла мама Нади. Она положила передо мной раскрытую тетрадь. Там красовалась моя «двойка, похожая на горбатого верблюда.
-Дочка сказала, что не будет с тобой дружить, - огорченно произнесла она.
Я ощутил, как в моей душе зарождаются слезы. Еще минута, и они уже реально покатились по щекам.
-Витенька, не мучайся. Дочка сказала, что она готова заниматься с тобой, чтоб красиво писать.
Помню, как во мне боролся змей – искуситель, про которого мне читала бабушка и «мальчиш – кибальчиш» а может быть и другой положительный герой из сказок. Точно не помню. Но вдруг слезы прекратились, и я решительно отодвинул тетрадь.
-Тетя Феня, извините. Но мужчины не меняют своих принципов.
Почти целую ночь я плакал, вспоминая этот эпизод. Было отчего-то обидно. Тогда я не понимал из-за чего.
Не знаю, откуда взялись те слова тогда, но до сих пор помню их, и до сих пор испытываю горечь. Честно сказать и сейчас не совсем понимаю, как я должен был поступить тогда. И в детстве бывают такие, трудно разрешимые задачи
Виктор