...Однажды зимним вечером мы с доктором, так получилось, вместе доехали до клиники. Пока врач забирал что-то из машины, я побрела по направлению к нужному дому. Глухие дворы неподалёку от Коптевского рынка, незрячие фонари, многозначительные, как виселицы... Я свернула за угол. И из снега навстречу одинокой мне вырос субъект из клана городских робингудов.
Узнать их несложно. Одеты эти борцы за перераспределение капитала всегда не по погоде легко. Одной рукой они дружески берут тебя за отворот, другой аргументируют. Сочетают в себе жизнелюбие попрошайки с убедительностью бульдозера.
– Мне кажэцца... – начал он с той ехидной интонацией, с которой братец Тук сообщал представителям шерифа, что субъектами налогообложения сейчас выступят они сами.
Однако закончить мысль не успел, потому что из-за угла вышел врач.
Я уже говорила: доктор мой похож на вертикально ориентированного бультерьера. Глазки эти акульи. Рыщущий взгляд человека, который сегодня ещё никому не сломал хребет. Нос до того сложной конфигурации, что даже у непричастных людей вид его вызывает огорчение и душевную смуту.
Появление его выглядело так, как если бы угол слегка вжался в здание, чтобы дать дорогу. И в целом дом принял более обтекаемую форму, от греха.
– Мне кажется... – резко уронив градус сарказма, не совсем уверенно повторил робингуд. – Мне кажется... – голос его зазвучал кротко, как у Белоснежки, встретившей вместо семи гномов отряд вооружённых гоблинов. – Мне кажется, – заискивающе подытожил он, – я заблудился.
Никогда прежде мне не доводилось видеть, чтобы человек с такой скоростью прошёл путь от пламенной убеждённости в необходимости экспроприации до робкого сомнения в правильности выбранного пути. Причём самостоятельно! Без всякого принуждения со стороны.
Многим людям, начинающим разговор в духе братца Тука, этот смышлёный юноша мог бы стать примером. Всегда стоит поучиться у людей, у которых хорошо работает инстинкт самосохранения.
– Заблудился – иди на свет, – сухо посоветовал доктор.
И мы разошлись.
А что единственным источником света там была вывеска магазина "Разливное пиво", так он всё равно был закрыт.
ЕЛЕНА МИХАЛКОВА