У дорожки, по которой я утром гуляю с маленьким Патриком, выставили большой мусорный пакет, и пакет этот страшен. Иссиня-черный, раздувшийся как утопленник, зловеще шуршащий складками при каждом порыве ветра. В пакете сидит чудовище, которое завтракает подпалыми пуделями. Во всяком случае, так думает Патрик. Он не из самых бесстрашных собак, однако наделен чувством собственного достоинства. Очень трудно быть в этом мире трусоватым самолюбивым пуделем и при том сохранять лицо.
Патрик изо всех сил пытается.
Не доходя до пакета, он садится на попу и делает вид, что ему почему-то захотелось тут посидеть. У него дела. Сидетельные. Срочно возникли, извините, он ничего не может изменить. И ещё попа прилипла к асфальту, а то бы он вовсю мчался ко мне.
Но я иду дальше, и пудель начинает волноваться. Он поскуливает, встаёт, пробегает несколько шагов и останавливается. Черная тварь притаилась в пакете и ухмыляется, она уже заправила салфетку за воротник и запаслась соусом "Тысяча островов". Всё это написано на лице у несчастного пса, который понимает, что его сожрут вместе с островами.
Бог с ним, с достоинством, думает побледневший пудель и жалобно скулит. У него даже щёки западают от ужаса.
Я возвращаюсь. Всё в порядке, говорю, дружище, давай попробуем вместе. И пудель, взъерошившись как туалетный ёршик, прижимаясь к моей ноге, утробно рыча и отчаянно делая вид, что это не я его защищаю, а он меня, на полусогнутых ножонках, припадая к асфальту и мимикрируя под случайно пролетающий клочок бумажки, всё-таки преодолевает себя и трусит (во всех смыслах) мимо пакета.
Едва это порождение адской бездны остаётся позади, я сажусь на корточки и начинаю бурно восхищаться своим псом. Я громко, внятно и цветисто рассказываю ему, какая у меня выдающаяся собака! какой он прекрасный отважный пёс! как он превозмог себя и поднялся до недостижимых высот бесстрашия! он умница, он героическое существо, для меня большая честь идти рядом с ним по этой улице.
Что-то, а хвалить я умею. Слабый румянец выступает на собачьем лице. Проходящий мимо мужчина замедляет шаг и, кажется, хочет попроситься ко мне в пудели. Но тут его догоняет тетенька в берете.
Тётенька в берете смотрит на нас с приободрившимся Патриком сверху вниз. И бросает два слова, всего два слова.
Но каких!
- Избалуете собаку!
О, сколько высокомерного опыта в её интонациях! Поколения женщин "ваш ребенок замерзнет без шапочки!", "почему он у вас играет в луже?", "будешь плакать, тебя милиционер заберёт", женщин "Я-лучше-знаю-и-уж-поверьте-не-промолчу" встают за ней осуждающими призраками. Они рассказывают, как мы должны вести себя со своими детьми и животными. За их спинами прозрачные идеальные чада и вышколенные питомцы смотрят на меня с невыразимым укором.
- Непременно избалую! - клятвенно обещаю я им всем сразу.
Тетенька пожимает плечами, берёт мужчину под руку и утаскивает его куда-то в светлое будущее.
Страшный черный пакет пристыженно шелестит складками и видно, что в нем строительный мусор, а никакое не чудовище.
Маленький гордый пудель под моей ладонью цветет и пахнет не мокрой псиной, а хризантемами. Самыми большими и пушистыми в саду.
ЕЛЕНА МИХАЛКОВА
(На фото Е.Михалкова с Патриком)