Жизнь, будто сон.
Задраил окна,
и еле слышны голоса.
Но в одиночестве продрогла
моя неясная душа.
Крест телу ставят на могилу,
душе положено на суд.
И спросят там: скажи-ка, милый,
чем заполнял души сосуд?
И тут уж вряд ли буду дерзок,
словоохотливо гнобя.
- А сердцем был ли ты обрезан? -
вновь спросят Ангелы меня.
И я при жизни обратиться
стараюсь, укротив язык.
Тьму вырывая, жгу страницы
из дневника, зачистив стык.