Заблудилось, заплутало где-то счастье,
Так давно, что и надеяться нет смысла.
Два ведра тяжёлых тащит сквозь ненастье,
Понавесило на плечи коромысло.
Там, в одном ведре вода была живая,
А в другом - беды ведро, чтоб не грешила.
Заблудилось, и теперь я выживаю,
И теряю красоту свою и силу.
А недавно мой сосед, что из деревни,
"Положительной,сказал, была девчонкой".
Не напрасно он заметил - это верно.
Где же звёздочки-глаза и голос звонкий?
А года катились в зиму по сугробам,
Как известно - вниз и без преграды.
По ручьям весенним к ледоходу,
Августовскою стернёю до ограды
Дома ветхого, родительского крова.
Я уехала искать себе отрады,
И за каждый промах - плата кровью.
И за что - не знаю - столько яда.
Тот, кто близким был - мне лишь казалось.
До беды ближайшей длится дружба.
И одна я, одинёшенька, осталась,
На всём свете никому уже не нужной.
Хорошо живётся толстокожим,
Или тем, кто совершает сделку
Со своею совестью. Подкожно
Мне ввели вакцину от злодейства.
И приходится таким вот жить с оглядкой,
Свои чувства в глубине души запрятав.
Рядом нет таких, с кем можно в связке
В горы. От того душа в заплатках.
Кто-то прочитает - пессимистка -
Вынесет вердикт, меня не зная.
Локтя не достанешь, хоть и близко.
Не достала. А была - то озорная!