Этот мир паутиной грехов зарос:
Слишком много безликих, чужих людей,
И ты плавишься, будто на свечке воск,
Закипая в клоаке пустых идей.
Каждый день — под копирку. Работа, сон,
Чашка кофе, облезлый, сырой подъезд,
Остановка, метелица — зимний гон
И снежинки, что тают на рукаве,
Помнишь, как на драконе хотел летать,
Как на спицах вязал гриффиндорский шарф?
Так в какой же момент прекратил мечтать?
Как сломался в кладовке волшебный шкаф?
Как успел верной нотою влиться в ритм?
Не взлететь: твои крылья снедает жар,
Упадёшь, разгоняя руками дым
Из фабричной трубы и плохих сигар.
На нарнийских воротах теперь печать…
Мой мечтатель, ребёнок под тридцать лет,
Сказки нужно всего лишь уметь искать,
Замечать на привычной давно Земле.
Некроманты и ведьмы, борьба за трон
Путь достанутся тем, кто давно привык.
…Самолет, среброкрылый стальной дракон,
Унесет в сытом брюхе за сотню лиг.
В Палантире лэптопа сейчас весна,
Несмотря на промозглый, сырой февраль.
Разгони зельем кофе остатки сна,
Вместо треснутой кружки — святой Грааль,
И — вперед, разрезая седую хмарь
Будто флагман — солёный морской туман,
Ты — король, но и сам же себе бунтарь,
Ты — матрос, но и сам себе капитан.
Мчи в трамвае сквозь плотный февральский мрак,
Сильмариллом в дорогу зовёт луна…
Не печалься, мой мудрый, уставший маг,
В нашу Нарнию тоже придёт весна.