Сквозь страницы грядущее видится.
На скамейках сидят облака...
Знаю я, что никто не обидится,
Если рядом нет глаз старика.
НА асфальте горячее марево.
Сквозь мозаику дней и ночей,
Пробивается майское зарево...
Словно звонкий и светлый ручей.
Всё становится сразу невидимым,
И течёт по законам иным.
И у неба, огромного, синего,
Расплывается розовый дым.
На площадке курить одинаково,
Взгляды в облако дыма кидать.
И шутить поговорками, знаками...
Эти знаки тебе подавать!
Подоконник нагрелся, салатовый.
Вензелями покрыта Душа.
Дым по стенам ползёт ароматами,
Догоняет меня, не спеша.
Он хватает меня и качается,
Ноги в стороны... Шёпот в тени,
Будто кто-то со мною прощается.
Телефон под рубахой звенит.
Под издёвки и крики проснувшихся,
По подъезду проклятья летят.
Из дверей чуть прикрытых, свихнувшихся,
Нам с тобой здесь добра не хотят.
Опускаемся медленно в лифте,
Ты горишь, словно в церкви свеча...
И в глазах твоих, Дикая Мистика.
И одежда съезжает с плеча.
Ты зовёшь меня нежно, по имени,
Хватит времени, чтобы понять.
Если что, ты конечно, прости меня...
Значит вместе уже не бывать.
Значит жить по отдельности, рядом,
И надежду собою питать...
Только быть мне не хочется Гадом,
И тебя по ночам предавать.
На скамейке, в уютном и маленьком,
Тусклом скверике, лампы горят.
И сидят между Ангелов стареньких...
Те, кто с телом проститься хотят.
Ничего, всё и так разумеется.
Всё исполниться вмиг и сейчас.
Кто-то первый на подвиг осмелится...
В этот нежный и призрачный час!