Февральский холод и метель,
Накинув белые халаты,
Вскрывали город целый день,
Словно патологоанатом.
Нацелив скальпель, рассекли
Они плоть неба неживую,
Лавины снега потекли
Потоками на мостовую.
Мы наблюдали из окна
Анатомический театр,
Спектакль устроила зима,
Был холод лучший стерлизатор.
Две ночи и два дня подряд
Они над трупом ворожили,
Как будто босс и практикант,
Притихший город потрошили.
Работой странной заняты,
Про отдых позабыв и ужин,
Белили крыши и мосты,
Холодным мелом зимней стужи.
Мелькал печальный инструмент,
Дрожали стены заведенья,
И ветра аккомпанемент
Взрывался с воем в помещения.
Но вот и кончен скорбный труд,
И босс, откладывая скальпель,
Дает стерильную иглу
Как скрипку, в руки практиканту.
Тот юн ещё и неумел,
Слегка страшит его работа,
Пугает вид усопших тел,
И всё ж он начинает штопать.
Ложатся ровные стежки,
Он наслаждается картиной,
И с неба сыплются снежки
Уже не столь сплошной лавиной.
Удачно вскрытие прошло,
Метель два дня, две ночи злилась,
А нынче - погляди в окно!
Всё небо словно освежилось.
Босс в шкафчик вешает халат,
Перчатки скользкие снимает,
И повзрослевший практикант
По стопке с шефом выпивает.
Всё завершилось, наконец,
Благое выполнено дело,
И, словно свежий огурец,
На полке отдыхает тело.
Метель утихла, город спит,
Светлеют снежные пенаты,
И потрошители пьют спирт,
Сняв белоснежные халаты...