Мы так стремимся быть в свободе, самостоятельно дышать,
Мы гоним время, мы в работе, нам сразу хочется все взять.
И что дает такая воля? Приверженность людского горя
К их статусу среди своих, показанность лишь для одних.
А что творится за стенами, построенными меж нами?
Что отделяет от того, кто слабже иль глупей его?
То положение иль сила, что так природа наградила?
А может родственные связи, иль денег много, словно грязи!?
Конечно, жаль таких преград, их ненавидишь, им не рад.
Особенно сильней всего, тебе противного от того:
Высокомерность, чванство, спесь, как жгучая дурная смесь
Живет повсюду, смело, гордо, как правило души и норма.
Но удивительней всего, как новшество или открытие,
Произошедших от того, остановившись в череде событий.
Что мы создали это сами, своими крепкими руками,
Стремясь к свободе, словно птица, стремясь от всех уединиться.
И всем по-разному дается, кому то, словно, песня льется: непринужденно и легко,
С улыбкой в глубине души, без зависти, преград и лжи.
Кому то так, что разорвали, на части сердце; разметали,
По ветру выбранной свободы, самих себя и свои годы.
Нужна такая ли цена? Чтоб был один или одна
В своей роскошной жизни той, так, словно, сам ты царь земной.
С апломбом, словно, орденом в груди, идешь у всех лишь впереди
Ты в грязной обуви шагая, не видя ни конца ни края.
Страшней всего таким же стать, быть близоруким и предать
Себя, все принципы морали, души покоя чтоб не знали.
Быть искушенным той свободой, как мерзкой, пасмурной погодой,
Что выживаешь из себя, людских начал и свое «я».
Вокруг всех нас полно таких, живущих так, как мир других.
Стремились быть они в свободе и извернули ее так:
Пространства, площади, угодья и положение как-никак.
Определение сами дали, самих себя они продали.
Мы так стремимся быть в свободе и для себя должны понять,
Что получить ее не страшно, страшней неправильно принять...