Человек - это сумма поступков, или разница правд
и жертв? Обреченность несчастных трупов, или сила
свобод и вер? Треугольники, основания, катят катеты,
снег летит, ко всему прилепил название человеческий
аппетит. Машет, машет худыми лапами ясень,
морщится талый снег, в подсознании сон раскапывал
чей-то очень знакомый смех... То ли маятник, то ли
колокол, предвесенняя маета, и такая тоска за окнами,
безнадежная, красота. Мир на ниточках, на
соломинках, хрупкий, жалостный, старый, злой,
орхидеи на подоконниках с новогоднею мишурой...
........
Двадцать первый век, нтп в расцвете, октябрят
сменили индиго-дети, на дорогах космоавтомобили,
a дороги, как были: холмы, могилы, буераки...
Владимир Ильич на месте, 'рыцарь совести, правды,
ума и чести'. Мы жалеем белых, зелёных, красных,
ибо жаль юродивых, а напрасно... После сорока
веселей и проще, меньше ешь и пьёшь, а толстеешь
больше, меньше спишь, но чаще твердишь молитвы,
открывая в них целые лабиринты личной связи с
международной хворью, одиночеством, страхом,
войной, любовью. Ты как вроде сам отвечаешь, лично,
что хоть кажется и не совсем прилично, но выходит
что ты и спаситель новый, только слабый, нервный
и бестолковый, но другого нет тебе и не будет,
потому что едины в тебе все люди... Эти мысли
тебе не дают покоя, твари все до единой теперь
по трое, как матрешки, смеются, а ты, как Будда,
знаешь, кто ты есть, и пришёл откуда.