И брызнул в небо рваный столб земли.
За ним второй и третий, лупят кучно.
Давеча семерых с ума свели,
Землянку ротмистра в труху, благополучно.
Бывает, заряжают в пушки хлор
И сразу на уме недавний случай:
То интенданту нашему в укор,
Без маски оказался подпоручик.
Он с донесением из штаба, под обстрел…
И лошадь в пляске дикого галопа…
До нас шагов пятнадцать не успел,
Был пулемётчиком отрезан от окопа.
Он два часа выплёвывал кишки,
До ужаса отрыгивая стоны…
Добив коня, под дружные смешки,
Их пулемётчик поберёг патроны.
Я подпоручику с затылка в левый глаз,
Навылет в голову, избавил, кто-что скажет?
Я адъютанта выполнил приказ…
Ну а Господь меня, конечно же, накажет…
Намедни в штыковой ходили бой.
Без артиллерии, снарядов шибко мало.
Наутро из окопов дикий вой,
Такой резни давненько не бывало…
Всего вернулось, человек семьсот…
А шло в атаку тысяч восемь !..
Штабные говорили, что вот-вот,
Нам пополнение подбросят.
Из не обученных, крестьянских мужиков.
Отнятых от сохи, от плуга.
Из пацанят безусых, стариков…
На нашу мясорубку друг за другом.
А нынче дождь, четвёртый день.
От ног не отлипает глина.
Окопов вьющийся плетень,
Траншей глубоких паутина…
И душу рвущая тоска,
Корнет хмельной поёт романсы.
О том, как очень далека
Но тем не менее прекрасна,
Огромная сибирская земля.
Леса, равнины, горы, реки,
Во ржи блестящие поля…
От грусти тяжелеют веки.
А, что в столице? Тут молва
Доносит разной сути слухи.
Бывает пухнет голова,
Но чаще, всё же, вянут ухи.
Да ладно, будет горевать.
Увидим, коли будем живы,
Нам лишь на Бога уповать…
Ну, что пора? Бывай служивый…