море выбросит
две оболочки в песок -
и с небес сквозь пустые
белесые шлюзы
брызнет едкого ветра
вскипающий сок,
чтоб тела испарялись -
две мёртвых медузы.
в каждом куполе,
сброшенном
точно ночной парашют,
шорох звёздных обломков
и ропот чешуйчатокрылых.
на прибоя подоле
я таяньем жизни впишу,
что признанье границы –
души отворённая жила,
притяжение тяжести –
крошева дней лабиринт,
перистальтитка вен,
истощение тщетностью света...
берег нас выпивает,
как раны -
бессонницы бинт,
память пальцев стирая
стерильнее лазарета.
…так впадая в растущий -
который по счёту? -
рассвет,
иссушающий горло,
сжигающий нежности связки,
я мелею и гасну…
и в этом
бездомном
родстве
обоюдным круженьем
срываю земные повязки