Ночь скоро придёт и расскажет, как на духу,
Как светлые чаяния сменяются на отчаяние,
Как люди лишь пожимают плечами,
Рассыпаются в пыль, да труху.
Как солнце плывет над башнями,
Над высокими виселицами многоэтажными
И в глазах начинает свербить.
Как хамски всматриваются тебе в душу лица,
От которых хочется выпить, высказаться и выть.
Выселиться, выкарабкаться, выжить, вынырнуть,
Вырваться отсюда хоть куда-нибудь,
Вырвать последнюю связующую с этим нить,
Чтобы только не видеть,
Как свет в чужих окнах тулится,
Как улица выцветет и осунется,
И если всё это сбудется,
То будет и твой черёд.
Здесь так часто детство без отчества,
А город всё шепчет пророчества,
Про рок и про одиночество,
Дышит затхлостью сточных вод.
Вымер двор, где глотают объедки,
Где только столбы, палки, ветки,
Перегородки, провода и сетки,
А больше здесь нет ничего.
Это двор ; стволовая клетка, из тех,
Что приклеены крепко и спаяны,
Приварены трубами-скрепками,
Соединены людьми-прилипалами,
Собщааясь в большой пищевод.
Он работает целыми сутками,
С утробным рычанием жутким и
Когда всё до конца переварено,
Пережёвано, переплавлено,
После заката ; кровавого, алого ;
Выползает луна ночником.